Многосторонняя дипломатия в биполярной системе международных отношений

Заседания восточных представителей Багдадского пакта продолжились в ноябре 1956 г. в Тегеране и затем переместились в Багдад. Сознательно устраиваемые «утечки информации» в местную прессу должны были продемонстрировать решимость стран «северного яруса» противостоять империалистическим методам действий Соединенного Королевства, вплоть до исключения Великобритании из Багдадского пакта. Понимая степень серьезного внутреннего давления на азиатских союзников по пакту, Англия довольно спокойно воспринимала их официальную позицию и сообщения в региональной периодической печати. Р. Стивенс даже усматривал определенную выгоду от данных встреч в формате «5 минус 1», т. е. при отсутствии Великобритании. «Не нужно бояться, что подобные встречи навредят интересам Соединенного Королевства», – доказывал британский дипломат, – наоборот, «эти совещания должны сплотить их [региональных участников пакта – В.Р.]. Дадим им возможность честно обмениваться мнениями, не стесняясь присутствия британских или американских представителей»

[449].

За желанием сделать хорошую мину при плохой игре скрывалось стремление Великобритании как можно скорее преодолеть негативные последствия своего политического и дипломатического поражения во время Суэцкого кризиса и не допустить дезинтеграции Багдадского пакта. Региональные члены пакта были недовольны тем, что Великобритания не посоветовалась ни с кем из них, принимая решение о военных действиях против Египта. Особое возмущение у Ирака вызвал сговор Англии с Израилем. Репутация Багдадского пакта, безусловно, пошатнулась в глазах местной, особенно арабской, общественности.

Определенные опасения у британского руководства вызывало то, что Англию, а вместе с ней и Багдадский пакт, в арабском мире стали воспринимать как проводника интересов Израиля. В связи с этим британское посольство в Тель-Авиве пыталось убедить Израиль не стесняться в критике Багдадского пакта, чтобы лишить противников пакта в регионе возможности играть на антиизраильских чувствах арабов[450]. Наибольшую тревогу в Лондоне вызывала возможность падения режима в Багдаде. М. Райт сообщал: «Жизни короля, кронпринца и Нури [Саида] находятся под угрозой, и эта угроза возникла из-за того, что мы действовали сообща с Израилем»

[451]. Показательно, что выход из создавшейся ситуации все члены Багдадского пакта видели в одном – в скорейшем официальном вхождении США в состав пакта.

В самих Соединенных Штатах также рассматривался вариант их вступления в Багдадский пакт. В частности, Объединенный комитет начальников штабов (ОКНШ) США настойчиво рекомендовал решить положительно вопрос о членстве Соединенных Штатов в данной организации, считая, что тем самым можно наиболее эффективно сдерживать распространение влияния СССР в регионе. Кроме того, ослабление позиций Великобритании на Ближнем и Среднем Востоке, как опасались американские военные, могло привести страны Багдадского пакта к политической и военной изоляции. Председатель ОКНШ А. Рэдфорд доказывал, что только вступление США в Багдадский пакт может спасти эту организацию от развала. За членство Соединенных Штатов в пакте выступали и американские дипломатические представители в регионе[452]

. Крайнее беспокойство правящих кругов США вызывала возможность дезинтеграции Багдадского пакта. Поэтому американское правительство решило продемонстрировать публичную поддержку пакта, заявив 29 ноября 1956 г., что «угроза территориальной целостности или политической независимости странам, являющимся членами пакта, будет рассматриваться Соединенными Штатами со всей серьезностью»[453].

Вместо принятия многосторонних обязательств американское руководство предпочло развивать двусторонние связи с государствами Ближневосточного региона. В начале 1957 г. правительство США выступило с инициативой, получившей позже название «доктрина Эйзенхауэра». Эта инициатива предполагала использование американской экономической и военной помощи, а также отправку вооруженных сил США в регион по просьбе правительств государств, которым угрожает «международный коммунизм или страны, контролируемые международным коммунизмом»[454].

Реакция азиатских членов Багдадского пакта на «доктрину Эйзенхауэра» в целом была положительной, тем более что США вскоре вступили в военный комитет пакта. Страны «северного яруса» прельщала возможность увеличения американской помощи, хотя премьер-министр Пакистана Х. Сухраварди на совещании ближневосточных участников пакта в Анкаре в конце января 1957 г. заметил, что «доктрина Эйзенхауэра» представляет вызов, на который обязательно последует ответ Советского Союза[455].