Моя вселенная – Москва. Юрий Поляков: личность, творчество, поэтика

В своё время великий Гоголь гениальным словом «Мёртвых душ» сетовал, что «не признает современный суд, что много нужно глубины душевной, дабы озарить картину, взятую из презренной жизни, и вознести её в перл создания; ибо не признает современный суд, что высокий восторженный смех достоин стать рядом с высоким лирическим движением и что целая пропасть между ним и кривляньем балаганного скомороха!..»

Юрий Поляков – признанный талант, и своим временем, и читателем. Хотя бы в этом мы, кажется, усвоили какие-то уроки русской жизни. Правда, кривлянье и скоморошество в большой чести ныне на современных театральных подмостках, но, может быть, напоминание Гоголя прояснит помутнённое сознание, подскажет, куда обратить взор?

Талант Юрия Полякова в трудные времена набрал силу и высоту, он умеет в беде постигать правду жизни. Непреложна истина: периоды подъёма и веры в свои силы неизбежно сменяются временем растерянности и даже уныния. Но и оно проходит. Величайшее счастье художника, если он сумел выразить не только боль народную, но и его надежду и тем самым продвинул общество к правде, справедливости, к пониманию ценности каждого человека, несущего людям добро.

Мария Фомина

И смех, и грех, и слёзы, и любовь: драматургия Юрия Полякова10

Заполненный до отказа громадный амфитеатр Московского театра Сатиры. Аншлаг, который, кстати, повторяется на этом спектакле из представления в представление. Зал постоянно взрывается хохотом, который не часто услышишь на пьесе «про нашу жизнь». Смеются буквально до колик. Но при этом ухитряются каким-то образом вслушиваться в реплики персонажей. Они очень часто не только остроумны, но и остросоциальны. Подчас – афористично-метки. А во время монологов героев, которые вдруг оборачиваются к нам своей другой, куда как несмешной стороной, зал притихает. Слышны даже сдерживаемые всхлипы особо чувствительных зрительниц. Потом долгая, искренняя овация.

И какие-то иные, чем до спектакля, лица публики при «театральном разъезде после представления новой комедии».

Что же это было? Новый Гоголь, никак, народился? Ну, про то, положим, мы – современники – судить не можем, тем более что Гоголи, что и говорить, как грибы не растут. Но ведь и мастерски выполненные сатирические пьесы – главный, что называется, конёк отечественной драматургии – тоже появляются у нас отнюдь не часто… А вот перед нами словно бы образцовое сочинение для театра, так именующегося. И поставленное при этом Андреем Житинкиным с точным пониманием и умелым применением всех законов жанра. Тут всё не в бровь, а в глаз, начиная с эпатажного до дерзости названия «Хомо эректус».

Сюжет на первый взгляд фриволен до скабрёзности: три пары – бизнесмен с женой-домохозяйкой, журналист с женойпсихокультурологом и депутат – как бы с молодой женой (а на самом деле нанятой проституткой) – собираются вместе в доме бизнесмена, чтобы устроить сеанс свинга. То бишь временного сексуального обмена партнёрами.

Начавшуюся было вакханалию в момент разрушает появление «широкоплечего парня со свёрнутым красным знаменем» – это радикально настроенный коммунист, член «Боевого мытищинского подполья». Объявление «Молодая свободолюбивая пара без вредных привычек и комплексов хотела бы встретить Первое мая в обществе единомышленников» – он принял за сигнал собраться на явочной квартире.

Васю-бойца связывают – и дальше начинается, нет, не отнюдь садо-мазо, а «свинг по-русски»: от разговора о том, что бизнесмен с говорящей фамилией Кошельков сделал с заводом Васи, переходят к обнажению не тел – душ. При этом все оказываются перед всеми кругом виноваты – и все, включая даже «полуотмороженного» бизнесмена, – страдают. Так уж заведено в русской литературе. Но здесь герои не только исповедуются публично, не только мучаются сами и мучают друг друга – они ещё шутят, насмешничают, походя вынося приговор себе подобным и обществу, в котором живут. Элемент «достоевщины» не растворяется, а практически бесшовно вкрапляется в мозаику социально-трагикомической диарамы нашей жизни. Достоевский – «Скверного анекдота» или «Униженных и оскорблённых» – причудливо сплетается с мотивами из Островского, Чехова, Зощенко, Булгакова. А всё это вместе – узнаваемая с первых фраз авторская манера, «характерные» мысли и чувства Юрия Полякова. Его материал, его образы, его юмор, его социальная озабоченность. Его любовь к женщине – красивой, чувственной, страдающей. Его привязанность к жизни. И его «страсть и ненависть к Отчизне».

…И вот выясняется, что пламенный борец за народное освобождение Вася, произносящий пламенную речь о трёхголовой гидре капитализма (первая голова – делец КОШЕЛЬКОВ, вторая – депутат, златоуст и трибун ГОВОРОВ, третья – «журналюга» ГРАНКИН), и сам далеко не чист на руку.