Молчание костей

Так обстояло и с нападением на «Мстительницу». Корабли эскадры находились слишком далеко, чтобы отправлять катера (если планировался именно такой финал), но уже не могло быть сомнений в том, кто одержит победу. Если сравнить «Мстительницу» с загнанной в угол крысой, то ее истязают пять кошек. Каждые десять или двадцать минут Инкассаторы выпускали один-два снаряда и сканировали пространство в поисках парусных вспышек или блеска корпуса, чтобы скорректировать прицел.

А Фура до сих пор ни разу не нанесла ответный удар.

Адрана даже не могла наблюдать за этим кошмарным спектаклем в одиночку. О происходящем заговорили на всеобщей трещальной волне, и появились новостные сюжеты на местных мерцательных каналах Тревенца-Рич. Сотни комментариев, теорий и мнений. Никто не мог обоснованно доказать, что стреляли по кораблю сестер Несс, и никто в Собрании не мог официально объяснить действия эскадры. Но многие наблюдатели примерно догадывались, что происходит. Для этого не требовались огромные дедуктивные способности: снарядить пять кораблей для длительного боя всегда было дорого.

Кто стоит таких затрат, кроме сестер Несс?

Утешала Адрану лишь одна мелочь: насколько она могла судить, никто еще не догадался, что сестры Несс могут управлять разными парусниками и один из них придет из Пустоши другим курсом…

– Возможно, – проговорил Ласлинг секунд через десять, на протяжении которых продолжал жужжать сигнал вызова, – нам стоит ответить.

Адрана сорвала переговорное устройство с рычага:

– Капитан Верранвелл с «Веселой кобылы». С кем я говорю?

– Это Тревенца-Рич, капитан Верранвелл. – Последовала пауза, которая показалась Адране весьма красноречивой. – Вы у нас на подметале, приближаетесь со скоростью сто лиг в час. Каковы ваши намерения?

Голос был мужской: низкий и сдавленный, как будто говорившему не терпелось харкнуть.

– Нам необходимо причалить как можно скорее. На нас напали без всякого повода и бросили умирать в Пустоши. Наш капитан, мой дорогой отец, убит, и наши ресурсы истощены.

Адрана подозревала, что ее собеседник – мелкий чиновник портового управления, если только «Веселая кобыла» не успела заинтересовать кого-то рангом повыше. Скуки в его голосе убавилось лишь самую малость.

– И кто совершил нападение? Шарльерные захватчики? Какой-нибудь другой частный агент?

– С нами не вышли на связь, сэр, но кораблей было много – у нас есть все основания полагать, что в этой части Пустоши действует некая эскадра. Пока мы с вами говорим, на общей трещальной волне обсуждают сражение – возможно, с участием тех же кораблей, которые подстерегли нас.

– Подстерегли?

– Наверное, они обознались, сэр. Наш трещальник был поврежден, мы не могли назваться, и они восприняли это как предложение всадить в нас несколько снарядов. – Адрана громко сглотнула и попыталась говорить так, словно еле сдерживала поток слез. – Бронебойные снаряды, сэр! Это был не просто предупредительный залп. Нам здорово досталось, мы потеряли половину дыхали.

– Очень прискорбно, капитан Верранвелл. Но вы должны понимать, что мы не можем просто так принять чью-то сторону, даже если у вас, по вашим словам, имеются законные претензии…

– Прекрасно вас понимаю, сэр. – Адрана стараясь говорить со всей серьезностью и смирением, на какие была способна. – Мне известно, что вы должны придерживаться определенных норм.

Говоривший насмешливо переспросил:

– О каких нормах речь, капитан Верранвелл?

– Перед своей кончиной мой дорогой отец попросил нас доставить его тело в тот мир Собрания, который он при жизни любил больше всех прочих. Но мы не уповаем на ваше милосердие, мы понимаем, что Тревенца-Рич – мир, где законность соблюдается, как нигде в Собрании, где институты права пользуются самозабвенным почитанием, на которое в процессиях, лежащих поближе к Старому Солнцу, никто не способен…

Она шмыгнула так убедительно, что даже вытерла нос рукавом.

– Мой бедный покойный отец был очень тверд в этом вопросе, сэр. Он говорил, что хоть его сердце обливается кровью при мысли о том, что мы не сумеем доставить бренные останки к желанному месту упокоения, мы ни в коем случае не должны подвергать сомнению добрые намерения хозяев мира-веретена. Ведь вполне вероятно, сказал он, что эскадра, обстрелявшая нас столь безжалостно, на самом деле выполняла поручение прославленных финансовых учреждений, пользующихся уважением даже в такой глуши, как Тревенца-Рич.

Рядом с ней Ласлинг махнул рукой: хватит! Она на мгновение замерла, а потом решила, что терять нечего и нужно сыграть свою роль до конца.

– Я лишь хочу сказать, сэр… несмотря на то, что с нами случилось, и несмотря на очень сильное желание моего отца быть похороненным в мире, где с ним всегда обходились хорошо и о котором у него остались такие теплые воспоминания, мы никоим образом не желаем создавать проблемы и заставлять ваши власти выбирать между словом скромного частного агента и объединенным авторитетом банков и торговых учреждений…

Адрана испытала облегчение, когда ее прервали.