Молчание костей

– Они верят, что сделали достаточно, чтобы мы не сопротивлялись абордажу. Наверное, скоро выпустят катера. Возвращайся, не жди, когда это произойдет.

– На корабле все в порядке, капитан?

– Наши паруса разорваны в клочья, как старые чулки, Сурт получила струю пара в лицо, и ресурса гаусс-пушек осталось на несколько залпов. – Из ящика с инструментами она вынула лист тонкого свинца, достаточно длинный, чтобы охватить трещину в трубе. – А в остальном все хорошо. Ты не жалеешь, что попал на этот корабль, Рутер?

– Сомневаюсь, что у меня был выбор, капитан.

Она улыбнулась:

– Наверное, не было.

– Нет, я не жалею, – продолжил Рутер, осмелев. – Я хочу, чтобы разумнику, который все это затеял, пришлось несладко, и думаю, здесь у меня больше шансов причинить ему вред, чем на «Веселой кобыле», хотя она и прекрасный корабль.

Фура наложила лист на поврежденную трубу и стала заворачивать его край, как рукав рубашки.

– Этот человек мог находиться на одном из двух кораблей, которые мы только что уничтожили.

– Подозреваю, что он из тех, кто выживет, даже когда все вокруг умрут.

– Тогда мы с тобой единодушны, Рутер. Тем не менее я взяла тебя в команду, и мне совсем не хочется, чтобы с тобой обошлись как с остальными. Ты не имеешь никакого отношения к кораблям, которые я уничтожила по пути к Колесу Стриззарди и когда мы оттуда сбежали. И с бедламом с пистолями, который возник из-за нас, ты тоже никак не связан.

Натянув свинцовый рукав как можно туже, Фура дополнительно закрепила его хомутами: два на концах, один посередине. Ничего лучше она сделать не могла. В ходе работы пальцы не дрожали, и Фура решила, что это свидетельствует о полном совпадении ее и светлячка главной цели: выжить любой ценой.

– Хочу, пока есть время, написать письмо, в котором заявлю о твоей невиновности и о том, что тебя следует считать заложником. Если не сглупишь, то выйдешь сухим из воды.

– Не стоит тратить чернила впустую, капитан. Никто из нас не может рассчитывать на справедливый суд, и особенно свидетели нападения на капитана Верранвелла. Пожалуйста, ничего не пишите. Я бы предпочел, чтобы вы потратили время на починку орудий.

Фура отстранилась и взглянула на результат ремонта. Герметичность оставляет желать лучшего, но если рукав частично удержит давление, гаусс-пушки проработают чуть дольше. Фура решила не испытывать судьбу и подвергнуть эту трубу нагрузке лишь в самый последний момент.

– Рутер, все равно спускайся. Тебе, мне и Тиндуфу придется встречать абордажную команду, и лучше пусть у тебя в руках будет арбалет.

Она услышала кряхтение, это юноша поворачивал рычаг механизма, возвращающего рубку в корпус. Фура бросила последний взгляд на подлатанную трубу и отправилась искать оружие ближнего боя.

Линия, по которой следовал трамвай, проходила в квартале от «Бара Квелла», но высокие здания исключали всякую возможность увидеть это заведение. На случай если в районе бара будут слоняться соглядатаи, Ракамор предложил выйти на следующей остановке. Они оказались возле парка, окруженного высоким забором: это было одно из пятен зелени, которое Адрана заметила, когда обозревала Тревенца-Рич с высоты по выходе из порта.

Они осторожно опустили ящик с Тазакнакаком на тротуар, а затем всей компанией прошли через главные ворота в парк. Внутри были извилистые мощеные дорожки, несколько прудов с лилиями, декоративные мостики и эстрада для оркестра – в коричневых потеках ржавчины и белых пятнах голубиного помета. Вокруг дорожек и прудов, наполовину скрытые виноградными лозами, тут и там стояли причудливые массивные статуи – как предположила Адрана, их создал местный скульптор, которого энтузиазм завел в фантастические дебри.

Примерно в середине парка Ракамор заметил чайный домик с металлическими стульями и столами под зонтиками и решил, что Адране и Меггери будет удобно здесь подождать, пока он разберется с Квеллом. Адрана согласилась. Они были не единственными, кто пришел с багажом: за некоторыми столиками сидели путешественники, которые либо только что выписались из гостиниц, либо ждали, пока приготовят номера.

Ракамор отправился к буфету и вернулся с подносом: кофе и булочки с глазурью и крошечными флажками. Он скривился:

– За эти деньги, дорогие компаньонки, мы могли бы обедать в Мазариле целую неделю.

Адрана отхлебнула кофе, звякнув о фарфор металлическим пальцем:

– Преувеличиваешь.

– Совсем немного. Никто теперь не знает цену пистолей, так каков же логичный отклик экономики? Безудержная инфляция. – Он одним глотком выпил кофе, затем быстро сжевал булочку и встал из-за стола. – Я буду через час. Непременно побалуйте себя, но постарайтесь не истратить все наши денежки до моего возвращения.

Повинуясь какому-то импульсу, Адрана коснулась его рукава:

– Будь осторожен, Бриска.

Он ободряюще улыбнулся и тихо сказал:

– Иного у меня и в мыслях не было. Слишком многое поставлено на карту.