Молчание костей

После этого до прибытия катеров осталось меньше пятнадцати минут. Если бы Рутер остался в обзорной рубке, у него был бы прекрасный обзор. Он бы увидел, как катера развернулись кормой вперед, чтобы сбавить скорость. Однако пока не было необходимости в визуальном наблюдении. На катерах и кораблях, с которых они прилетели, все еще работали подметалы, и это означало, что Паладину точно известны их местоположение и скорость.

– Держи пушки направленными в сторону до последнего, – наказала роботу Фура. – Пусть они поверят, что пушки заклинило – не должно быть никаких признаков прицеливания и слежения. Мы дадим один выстрел кормовым орудием, и пусть он будет удачным, потому что мы с Рутером не успеем перезарядить. Выбери оптимальную цель, а для остальных прибережем батареи. У катеров защитная броня, но они не неуязвимые.

– Думаю, нецелесообразно что-либо предпринимать, пока они не окажутся в пределах шести лиг.

– Пусть будут две лиги, для надежности. Пусть они решат, что либо мы тут все с ума посходили, либо у нас просто нет возможности вести огонь.

– Вполне вероятно, вы добьетесь желаемого эффекта.

Еще оставалось время, и Фура отправилась в комнату доброты, где Эддралдер и его дочь ухаживали за Сурт. Ей забинтовали руки и верхнюю часть лица, от носа до лба. В лазарете пахло сильнодействующими препаратами.

– Капитан? – Сурт наклонила голову, почувствовав присутствие Фуры. – С нами еще не покончено? Я не слышала выстрелов с тех пор, как ты привела меня сюда. Готова помогать. Доктор Эддралдер сказал, что ожог неопасен и я буду в порядке, если пару дней похожу с бинтами на лапах. Так что я гожусь для зарядки магазинов, правда, вряд ли рискну соревноваться на скорость.

– Я сказал, что ей нужен уход и отдых, и тогда через два дня – не раньше! – она пойдет на поправку. Но останутся шрамы и, возможно, один глаз будет хуже видеть.

Сурт нетерпеливо кивнула забинтованной головой:

– Точно, как в аптеке. Мы взорвали еще какой-нибудь кораблик, капитан?

Фура обратилась ко всем троим:

– Катера уже в пути, и я уверена, что в каждом вооруженная до зубов абордажная группа. Им нужны сестры Несс, и, к сожалению… – она согнула металлическую руку, – обознаться будет непросто. Меня постараются взять живой, но вам на подобную любезность едва ли стоит рассчитывать.

– Предлагаете драться? – спросила Меррикс.

– Нет, я предлагаю улететь на катере. И наденьте скафандры на всякий случай. Себя я предложу в качестве заложника – сообщу, что осталась на корабле и что условие моей сдачи в плен – ваш беспрепятственный полет к Тревенца-Рич.

Эддралдер покачал головой:

– Об этом не может быть и речи. Никто из нас не умеет управлять катером.

– Сурт кое-что в этом смыслит, она поможет вам добраться до безопасного места. Ведите ее на катер, а я займусь трещальником. Вы успеете отойти на сотню лиг, прежде чем я открою огонь.

– Значит, пушки не заклинило! – обрадовалась Сурт.

– Заклинило, – улыбнулась Фура забинтованной подруге, – но некритично. Я устранила утечку, так что на пару залпов батарей хватит. Но вам нельзя тянуть с отлетом. Убедившись, что я осталась на корабле, противник потеряет к вам интерес.

– Как же мы причалим? – спросил Эддралдер. – Я догадываюсь, что покинуть «Мстительницу» с помощью Сурт будет не слишком сложно, но стыковка с другим миром…

– Главное – остаться в живых, – сказала Фура. – А для этого надо думать только на один-два шага вперед. Вы побеспокоитесь о стыковке, когда не нужно будет беспокоиться о том, что вас порежут на куски вражеские десантники.

– Мы не уйдем, – твердо сказала Меррикс.

Эддралдер посмотрел на дочь:

– Ты это в одиночку решила?

– Кто-то же должен. Я не боюсь лететь в катере после того, что мы уже пережили, но я не брошу корабль. Я не пассажир, а член экипажа, и я достаточно долго мыла кастрюли на камбузе и мерзла в обзорной рубке, чтобы доказать это. Я не удеру, поджав хвост.

– Это не бегство, – возразила Фура. – Надо сохранить как можно больше жизней сейчас, чтобы дать бой потом.

– Не будет этого «потом», если мы бросим вас здесь, – сказала Меррикс. – И я не покину комнату доброты. Она для лечения, а не для борьбы. Мне все равно, какие ужасы творила тут Боса Сеннен! Благодаря нам у этого отсека новое, лучшее предназначение, и я горжусь этим. И если люди, которые скоро сюда придут, откажутся уважать наш статус врачей, тогда нам незачем жить.

– Да образумьте же ее! – взмолилась Фура к Эддралдеру.

– Это невозможно, – сказал он, вздохнул. – Чего-чего, а здравомыслия у нее предостаточно. Мать слишком хорошо ее воспитала.

– Дело не только в мамином воспитании, – сказала Меррикс. – Ты когда-нибудь отказывался помогать людям в Колесе Стриззарди?

– Только один раз.

– Чтобы спасти меня. Когда у тебя не было выбора и когда остаться означало обречь нас обоих на гибель. Но прежде не бывало такого, чтобы ты покинул свой пост, если хоть один человек нуждался в помощи. И тебе мало было лечить людей в лазарете. Ты выходил в город, прихватив инструменты и лекарства, хотя Глиммери ненавидел тебя за это.

– У нас сейчас нет пациентов, кроме Сурт.