Молчание костей

Конечно, никто не поверил ни собственным глазам, ни показаниям приборов. Миры не могут вести себя подобным образом, так что должно быть какое-то другое объяснение. Однако постепенно, по мере того как экипажи проверяли свои измерения и обменивались результатами по оптическому телеграфу, трещальнику и через черепа, тревожная правда стала очевидной. То, чего не может быть, – то, что ни разу не наблюдалось за восемнадцать веков нынешнего Заселения и не нашло отражения в памятниках предыдущих эпох, – имеет место.

У экипажей кораблей, которые только что покинули Тревенца-Рич и расправили фотонные паруса, направляясь к своим пунктам назначения, случившееся вызвало удивление и растерянность, к чему примешивалось совершенно естественное беспокойство: не повлияет ли сей феномен пагубно на торговлю. Несколько кораблей, отчаливших совсем недавно, шли под парусами тем же курсом, что и мир теперь, и им пришлось прибегнуть к крайним мерам, чтобы избежать столкновения. Еще тревожней была ситуация, с которой столкнулись шесть частных агентов, направлявшихся к миру-веретену из Пустоши. Они рассчитывали, что Тревенца-Рич окажется в положенных координатах, и на трех кораблях из шести были больные и раненые, которым срочно требовалось стационарное лечение. Два коммерсанта уже выслали катера, и когда мир пришел в движение, их экипажи попытались его догнать; убедившись в конце концов, что топлива едва хватит на возвращение, они повернули обратно. Теперь всем шести агентам предстояло выбрать другие пункты назначения, что означало еще минимум месяц пути.

Адрана подошла поближе к Тазакнакаку, уселась на настил дорожки и стала наблюдать, как он то вращает руками, то скрещивает их. Она понятия не имела, насколько хорошо пришелец владеет механизмом, но какая-то степень контроля была очевидна. Его движения замедляются или ей показалось?

– Не изнуряй себя, – попросила Адрана.

В нескольких шагах от них совещались Бранка и Квелл; Бранка успевал разговаривать по телефону, получая сообщения и отдавая краткие указания. В ответ на что-то сказанное им Квелл закивал, а затем быстро переговорил с мистером Клинкером, который выпростал пару похожих на ветки конечностей, чтобы ухватиться за поручень.

– Сейчас подходящий момент сказать ему, что пора тормозить, – проговорил Квелл, обращаясь к Адране. – Мы развили достаточную скорость, чтобы кое-что продемонстрировать остальным мирам, – новости уже распространяются, – и, что не менее важно, можем спасти Фуру. Но если продолжим ускоряться, есть шанс проскочить мимо нужных координат.

Она кивнула в сторону пришельца:

– Я думала, он действует по вашим указаниям.

– Так и было… Но теперь если кто-то и может до него достучаться, так это только вы.

Она наклонилась к Тазакнакаку, собираясь вывести его из транса:

– С какой скоростью мы сейчас движемся, Квелл?

– На семь с половиной лиг в секунду быстрее стандартной орбитальной скорости, если верить тем, кто лучше разбирается в цифрах, чем я. – Он улыбнулся – коротко, тревожно. – Этого нельзя не заметить. Будем так лететь, пока не встретим Фуру, а потом щелкун вернет все как было. Мы хотим немного встряхнуть ситуацию, а не полностью сойти с орбиты.

– Зак, – настойчиво позвала Адрана, – ты сделал достаточно. Пора переключить двигатель на холостой ход, или как это называется.

Пришелец продолжал в бешеном темпе водить руками, и нарисованные им символы разлетались по всем плоскостям двигателя. Адрана прикусила губу: происходящее уже вызывало у нее тревогу. Когда щелкун только приступал к управлению двигателем, он был осторожен – так музыкант, впервые оказавшийся перед огромным знаменитым органом, проверяет его диапазон и отзывчивость. Постепенно он обрел уверенность в себе, и когда Адрана вернулась в пещеру, она увидела виртуоза за работой. Происходящее противоречило всему, что она знала о механизмах, но у нее не возникло ни малейшего сомнения, что Тазакнакак действительно способен управлять таинственной машиной, которую сам же и пробудил.

Теперь ее уверенность пошатнулась.

Щелкун играет на «органе»? Или «орган» – на щелкуне?

– Зак! – повторила она, поскольку на первый призыв не последовало никакого отклика. – Остановись! Пусть все идет как идет. Мы уже набрали необходимую скорость.

Она потянулась к щелкуну, однако тот молниеносным движением верхней правой конечности отбил ее руку.

– Тазакнакак! Ты сделал достаточно!

Маниакальное поведение щелкуна привлекло внимание Аспирантов.

– Надо остановить его, пока мы не разогнались сильнее, – сказали они в унисон. – Иначе будет нежелательный исход.

– Уберите его, – приказал Квелл.

Балеус и Гессель оттащили щелкуна от двигателя. Его руки продолжали двигаться, но разноцветные узоры в том месте, где он работал только что, погасли. Балеус и Гессель перевернули его на спину, действуя руками и мозаичными конечностями, удерживая мягко, но все более твердо. Щелкун сопротивлялся и вырывался, как ребенок в истерике.

– Подложите что-нибудь ему под голову, – поспешно сказала Адрана. – Эта каска очень легко может разбиться.