Монах. Анаконда. Венецианский убийца

И они пустились в путь – Абеллино шагал посередине. Он часто озирался с подозрительным видом, однако бандиты явно не вынашивали никаких злых умыслов. Они вели его по городу и вот оказались у канала, отвязали гондолу, уселись в нее, а потом пошли на веслах в самую отдаленную часть Венеции. Вновь ступив на сушу, они миновали несколько проулков и наконец постучали в двери дома, выглядевшего весьма приветливо. Дверь открыла молодая женщина, она проводила их в комнату, обставленную просто, но уютно. Не раз и не два бросала она изумленно-вопросительные взгляды на озадаченного, смущенного, но отчасти довольного Абеллино, который понятия не имел, куда его ведут, и все еще не мог полностью довериться обещаниям бандитов.

Глава III

Испытание силы

Едва браво расселись, как Синтия (так звали молодую женщину) вновь пошла открывать дверь; к компании присоединились еще двое, они осмотрели новоприбывшего гостя с ног до головы.

– Что ж! – воскликнул один из тех, что привели Абеллино в это почтенное общество. – Поглядим-ка на тебя повнимательнее.

С этими словами он взял со стола зажженную лампу – и свет пламени озарил лицо Абеллино.

– Господи, отпусти мне грехи мои! – ахнула Синтия. – Гоните его прочь! Какой урод!

Она поспешно отвернулась и спрятала лицо в ладонях. Абеллино ответил на ее комплимент уничтожающим взглядом.

– Да, приятель, – произнес один из бандитов, – сама Природа поставила на тебе печать убийцы – так не таись же, поведай нам, как удалось тебе так долго спасаться от виселицы? В какой темнице оставил ты свои последние кандалы? С какой галеры отчалил, ни с кем не попрощавшись?

Абеллино сложил руки на груди.

– Если я действительно таков, как вы говорите, – произнес он внушительно, и от голоса его слушателей пробрала дрожь, – так оно и к лучшему. Каким бы ни был в дальнейшем мой образ жизни, Небеса не имеют права мне за это пенять, поскольку именно для него они меня сотворили и сформировали.

Пятеро браво отошли в сторону. О предмете их разговора догадаться было нетрудно. Абеллино сидел тихо, безразличный к происходящему.

Через несколько минут браво снова приблизились к нему. Один, самого свирепого вида и явно наделенный огромной физической силой, опередил остальных на несколько шагов, а потом обратился к гостю с такими словами:

– Выслушай меня, товарищ. На всю Венецию пятеро бандитов, и все они перед тобой; готов ли ты стать шестым? Без работы сидеть не придется, уж в этом не сомневайся. Меня звать Матео, я главарь шайки; вон тот рыжеволосый крепыш – Балуццо, тот, у которого глаза блестят, точно у кота, – Томазо, отпетый мошенник; тот, которому ты нынче намял бока, – Пьетрино, а вон тот шлепогубый великан, что стоит рядом с Синтией, – это Струцца. Итак, теперь ты с нами знаком, и, поскольку явился сюда без гроша, мы согласны взять тебя в наше сообщество, однако сперва должны убедиться, что ты станешь обходиться с нами по чести.

Абеллино улыбнулся, точнее, ухмыльнулся и хрипло пробормотал:

– Я умираю с голоду.

– Отвечай! Станешь ли ты обходиться с нами по чести?

– События покажут.

– Так вот, запомни, приятель: первое же подозрение в предательстве будет стоить тебе жизни. Хоть сокройся ты во дворце самого дожа, спрячься за спины всех воинов Республики и окружи себя сотней пушек – мы тебя все равно убьем! Приникни к папскому алтарю, прижми к груди распятие, пусть даже и в полдень, – мы все равно убьем тебя. Обдумай это как следует, дружище, и не забывай, что мы бандиты.

– Это понятно и без слов. Но дайте же мне сперва поесть, а потом я готов болтать с вами сколько угодно. Сейчас я умираю с голоду. Уже целые сутки у меня во рту ни крошки не было.

Синтия успела накрыть небольшой стол, поставив на него лучшие свои яства, и наполнить несколько серебряных кубков отменным вином.

– Когда б вид его не внушал такого омерзения, – пробормотала Синтия, – когда б у него была человекоподобная внешность! Матери его, похоже, привиделся Сатана – вот ребенок и появился на свет в столь ужасном обличье. Уф! Не лицо, а маска, вот только я еще не видела столь уродливых масок!

Абеллино ее не слышал – он уселся за стол и принялся за еду, да так, будто хотел насытиться на следующие полгода. Бандиты разглядывали его с видимым удовольствием и явно поздравляли друг друга со столь ценным приобретением.