Москва в эпоху реформ. От отмены крепостного права до Первой мировой войны

Искусствовед Сергей Дурылин писал, что на Немецком рынке фламандские художники нашли бы великолепные сюжеты для натюрмортов: «Взять хоть бы мясные лавки. Холодные, насквозь пропитанные морозом, мрачные, с огромными чурбанами для разрубки туш, напоминавшими кровавые плахи для казни преступников, лавки эти были набиты всякими мясами до тесноты. Иссиня-красные туши – бычьи, свиные, бараньи – вздымались от полу до потолка. К потолку же были привешены, распустив крылья, тетерева, глухари, куропатки, рябчики. На полках по стенам, как на тесных нарах в ночлежном доме, лежали гуси, индейки, утки, куры. Рыбные лавки на Немецком рынке были особая статья. Многопудовые осетры с острейшими, как иглы, носами; грузные, не в подъем одному человеку, белуги; розово-желтые семги, каких не увидишь и в Архангельске, на их родине, занимали здесь то место, которое в мясных лавках принадлежало бычьим и свиным тушам. Судаки, караси и лещи «пылкого заморозу» соответствовали здесь крупной птице – гусям и индейкам: эти еще были на виду и на счету, а весь прочий рыбий народ был без счету, им были набиты огромные многопудовые плетенки и короба из щепы, стоявшие на полу».

Торговались здесь безжалостно, на отдельные товары клиент мог сбить цену в три-четыре раза. Местные жители никогда не покупали картофель, морковь и зелень в лавках, за свежайшей продукцией отправлялись на Немецкий рынок, где с возов торговали подмосковные огородники. Рынок продолжал работать вплоть до 1970-х годов, колхозники привозили сюда дары средней полосы России. Сейчас от Немецкого рынка осталось несколько старинных двухэтажных домов с лавками, расположенных в районе улицы Фридриха Энгельса.

Во второй половине XIX века московский «толчок» располагался у Китайгородской стены, между Никольской и Ильинской, возле церкви Иоанна Богослова. Он существовал до 1890-х годов. Вокруг Новой площади сосредоточилась мелочная торговля, на «толкучку» приходили за рубашками, сапогами, кастрюлями, домашней утварью. Вдоль стены Китай-города были сосредоточены лавки по скупке краденого. Окрестности Новой площади славились и своей дешевой едой. Торговки сидели на огромных корчажках с гречневой кашей, картошкой, требухой, «бульонкой» и отпускали еду по первому требованию покупателей. Бойко расходились пирожки с начинкой из мясных остатков, кислое молоко. На «толкучке» предлагали даже жареных голубей. Рынок здесь шумел с 1786 года, а на заре XX века мелочную торговлю перенесли ближе к Яузе. Район Китай-города стал обустраиваться крупными банковскими зданиями, доходными домами, конторскими комплексами. Буржуазия не хотела видеть под своими окнами нищую московскую толпу.

Но хозяйство мегаполиса стремительно модернизировалось. Кардинально улучшил снабжение города питьевой водой новый гидроузел, выстроенный в окрестностях села Рублева к 1903 году.

Работами руководил талантливый инженер Николай Зимин, успешно расширивший в свое время мощности водопровода возле Мытищ. Зимина командировали в страны Западной Европы и США, дабы изучить зарубежный опыт. Инженер с 1895 года предупреждал городские власти, что старой системы водных нитей может не хватить, что миллионный город может снабжать себя только таким мощным источником, как москворецкая вода.

Технических специалистов поддержал В. М. Голицын. Зимин оказался прав. Через полтора десятка лет после открытия Рублевская водопроводная станция давала уже 11 миллионов ведер воды в сутки, а мытищинский водопровод еле-еле выдаивал из себя 2,5 миллиона. Московские власти просили Петербург запретить строительство фабрик ниже 25 верст по реке от Рублевской станции, но С. Ю. Витте посчитал подобные замыслы посягательством на развитие российской промышленности. Пришлось мириться с расположением в черте города гигантов индустрии.

Вода из Москвы-реки поступала в гигантский приемник, вмещавший 14 миллионов ведер жидкости, затем переходила в отстойники, где избавлялась от тяжелых примесей. Следующий этап включал прохождение фильтров английского производства и закачивание в резервуары, расположенные на Воробьевых горах. Фильтры заряжались песком. Детская энциклопедия, изданная Сытиным в 1914 году, сообщала: «Воробьевы горы стоят выше самого высокого здания в Москве. Поэтому трубами разного диаметра из водосборного резервуара вода устремляется вниз и идет по улицам и переулкам. Домовладельцы отводят ее трубами в свои дома. Если бы все трубы городской водопроводной сети уложить по прямой линии, то они заняли бы 503 версты».