Москва в эпоху реформ. От отмены крепостного права до Первой мировой войны

Об условиях работы на трамвае подробно рассказывает писатель Константин Паустовский, начавший трудиться кондуктором осенью 1914 года: «Миусский парк помещался на Лесной улице, в красных почерневших от копоти кирпичных корпусах. Со времен моего кондукторства я не люблю Лесную улицу. До сих пор она мне кажется самой пыльной и бестолковой улицей в Москве. Воспоминание о ней связано со скрежетом трамваев, выползающих на рассвете из железных ворот парка, с тяжелой кондукторской сумкой, натиравшей плечо, и с кислым запахом меди. Руки у нас, кондукторов, всегда были зелеными от медных денег. Особенно если мы работали на «медной линии». «Медной линией» называлась линия «Б», проходившая по Садовому кольцу. Кондукторы не любили эту линию, хотя москвичи и называли ее с умилением «Букашкой»… Проходила она около многолюдных вокзальных площадей, по пыльным обочинам Москвы. Вагоны на линии «Б» были с прицепами. В прицепы разрешалось садиться с тяжелыми вещами. Пассажир на этой линии был больше с окраин – ремесленники, огородники, молочницы. Расплачивался этот пассажир медяками, серебро же припрятывал и не очень охотно вытаскивал его из своих кошелей и карманов».

Кондукторы держали экзамен на знание Москвы. Седой старичок строго спрашивал, как проехать с одной бесконечной окраины на другую. Трамвайные билеты были раскрашены в разные цвета, чтобы кондуктор мог отличить вчерашний от сегодняшнего. В 1914 году предполагалось упразднить тарифы по станциям и ввести три тарифные зоны – в границах Бульварного кольца и Водоотводного канала, в пределах ближних и дальних застав. Из-за войны новшества не были опробованы.

Поездка в общественном транспорте значительно «укоротила» дамский гардероб и юбки – в длинных одеяниях кататься в трамвае не очень комфортно. Московский градоначальник запретил появляться в трамвае женщинам в шляпках «с длинными шпильками», дабы сберечь глаза остальных пассажиров. В Петербурге одному художнику подобной шпилькой случайно выкололи глаз.

В апреле 1909 года один из трамваев случайно налетел на два ассенизационных «экипажа» и разбил бочки золотарей вдребезги вместе со всем содержимым. В том же году некие дамы занимались тем, что клянчили у пассажиров старые билеты со словами: «Помогаю студенту, который на пари в течение трех месяцев должен собрать миллион трамвайных билетов».

Впрочем, учитывая пассажиропоток, исчислявшийся десятками миллионов обывателей в год, идея представляется не такой уж и безумной. Жители города регулярно бросались под трамвай, пытаясь свести счеты с жизнью. Опыт Анны Карениной, помноженный на технический прогресс, давал печальные плоды. В 1908 году прославленный архитектор Адольф Эрихсон мирно ожидал трамвай на Лубянской площади, но вдруг на него наехал автомобиль. К счастью, поблизости оказались два врача.

Обыватели сто лет назад точно так же скандалили, дрались за места и не спешили оплачивать билеты. Подобными сообщениями пестрели газеты: «14 августа мещ. Андрей Яковлев Лоссан, проезжая в нетрезвом виде в вагоне электрического трамвая за № 47 по Петербургскому шоссе, стал буйствовать, а когда его из вагона высадили, то Лоссан стал бросать в вагон камнями, причем побил стекла и попортил окраску вагона. Буяна отправили в участок». Дрались даже кондитерскими изделиями! В 1907 году «…градоначальник наложил трехмесячный арест на отставного поручика Замятина, затеявшего драку в вагоне трамвая, когда его просили выйти ввиду переполнения вагона. Замятин просил вчера градоначальника облегчить наказание, так как он дрался не кулаком, а кренделями, которые находились в его руке. Просьба не уважена». Трамвайные вагоны становились местом промысла воришек, в 1911 году ридикюль с кошельком вытащили у Иолы Шаляпиной, жены оперного певца.

Некто Белкин в 1909 году пытался отсудить у городской управы 5000 рублей за падение при выходе из трамвая. В ходе заседания выяснилось, что Белкин сам нарушил правила, попытавшись войти в вагон, когда движение уже началось. Иск незадачливого пассажира не только не удовлетворили, но и оштрафовали самого Белкина на 10 рублей. Валерий Брюсов находил свою прелесть в шуме и давке общественного транспорта:

Огни «электрических конок»Браздят потемневший туман,И зов колокольчиков звонок…

Пускается в путь караван.Там, в душную втиснут каюту,Застывший, сроднившийся вдруг(Друзья и враги на минуту!)

Прохожих изменчивый круг.Беседы и облик безмолвный,Ряды сопоставленных лиц…О конки! вы – вольные челныШумящих и строгих столиц.