Москва в эпоху реформ. От отмены крепостного права до Первой мировой войны

В конкурсе архитектурных проектов уверенную победу одержал Р. И. Клейн. Зодчего отправили в Западную Европу, Грецию, Египет, где постепенно вызревал образ храма искусства, роскошного неоклассического дворца. Работы начались в 1898 году. Клейну помогали самые талантливые люди эпохи – И. И. Рерберг, В. Г. Шухов, тонкий знаток промелькнувших периодов С. П. Бойцов, М. М. Перетяткович. В век поздней эклектики и модерна следование незамутненной античной традиции казалось чем-то фантастичным. Колонны главного фасада – настоящий Эрехтейон. Музею отдали землю бывшего Колымажного двора, места, где чинили кареты да экипажи. Некоторое время на территории двора была даже пересыльная тюрьма! Вот тебе и предшественники – грязный пустырь и места не столь отдаленные.

Триста рабочих Нечаева-Мальцова добывали на Урале белый мрамор. Когда предприниматель узнал, что в России нельзя изготовить портики десятиметровой длины, он зафрахтовал специальный пароход в Норвегии. Видный промышленник оплачивал все счета, предоставляемые администрацией музея, но к 1905 году стал отнекиваться: положение дел в отрасли шло печально, грянула революция, знаменитые заводы в Гусь-Хрустальном были близки к остановке. Однажды Нечаев-Мальцов не выдержал финансовых атак Цветаева: «Что вы меня – вконец разорить хотите? Да это же какая-то прорва, наконец! Пусть государь дает, его же родителя – имени…»

В 1904 году страшный пожар уничтожает часть экспозиции, полтораста ящиков со слепками. Профессора в это время нет в России. Другой бы давно опустил руки, но Цветаев с удвоенной энергией продолжает восстанавливать музей. В. Розанов характеризовал И. В. Цветаева как «малоречистого», «сутуловатого», «неповоротливого», но профессор довел до конца главное дело своей жизни, одновременно ставшее памятником человеческой воли и терпения. Двадцать лет томительного ожидания!

В Москву идут десятки слепков, становятся осязаемыми залы. Цветаев лично колесит по Европе в поисках экспонатов. Газеты бодро рапортуют: «Постройка музея изящных искусств имени императора Александра III быстро продвигается вперед. Сейчас идут работы с мрамором и гранитом. Глыбы разноцветного мрамора и гранита, вывезенные из Ладожского озера, обрабатываются тут же для устройства лестниц, для настилки пола и отделки цоколя для ограды».

В 1907 году поток пожертвований иссякает, и неутомимый Нечаев-Мальцов достает из кубышки последние 500 000 рублей. Москва принимает все новые и новые дары. «В настоящее время доставлен в Москву замечательный дар музею изящных искусств от находящегося в Греции Ю. С. Нечаева-Мальцова. Это – обширная коллекция золотых вещей из шлимановского клада, найденного в Микенах… Между прочим замечательная золотая маска микенского царя… Скоро прибудут еще мечи древних микенцев, серебряная бычья голова и другие древности». Россия аккумулировала коллекции из разных частей света, давая возможность собственным гражданам изучать их в подлиннике.

31 мая 1912 года музей открывают в присутствии царя и толпы придворных гостей. Друг семьи, Лидия Тамбурер, среди сиянья орденов и белизны фраков надевает на ошеломленного Ивана Владимировича лавровый венок: «Я должна была первой поблагодарить вас за подвиг вашей жизни, за подвиг вашего труда. От имени России и от своего я принесла вам – вот это…»

1 сентября храм изящных искусств становится доступным для простого народа. Первоначально Цветаев предполагал создать музей для сотрудников и студентов университета, «…но широкий приток пожертвований сделал возможным превратить музей в национальное учреждение, для которого желателен был самый широкий приток публики. Этот новый музей, целью которого было распространение эстетического развития и знаний в области изящных искусств, явился новым богатым просветительным украшением Москвы наряду с Румянцевским музеем и Третьяковской галереей».

Нечаев-Мальцов умирает вскоре после открытия Музея изящных искусств. Чуть ранее, в том же 1913 году, не станет и Цветаева. Главный спонсор пережил первого директора на сорок дней. Два созидателя в сущности выполнили завет Павла Третьякова: «Моя идея была с самых юных лет наживать для того, чтобы нажитое от общества вернулось бы также обществу в каких-либо полезных учреждениях».

В музей поступает коллекция подлинных египетских сокровищ известного востоковеда В. С. Голенищева. «Это собрание, заключающее в себе свыше 6000 предметов, приобрело себе почетную известность в среде европейских и американских музеев, как единственная частная коллекция этого рода, созданная со специальным знанием дела, с затратою больших материальных средств богатым человеком – путем его 30-летних исканий на неистощимой почве Древнего Египта, где русский египтолог Голенищев уже давно приобрел себе известность одного из авторитетных знатоков восточных языков и древностей, истории египетских письмен и памятников египетского искусства и быта».