Читаем Москва в эпоху реформ. От отмены крепостного права до Первой мировой войны полностью

ЧТО ЧИТАЛИ ГИМНАЗИСТЫ В ДОРЕВОЛЮЦИОННЫХ УЧЕБНЫХ ЗАВЕДЕНИЯХ

Понятно, что Пушкин не сразу занял подобающее место в школьных хрестоматиях. Постараемся отделить зерна от плевел и просмотрим самую популярную школьную хрестоматию, составленную А.Д.Галаховым и выдержавшую свыше тридцати переизданий. История школьного курса литературы – это не только вкус, но еще и социальная обстановка, состояние литературной критики. Мы понимаем, кого ценили, а кого нет. Итак, в галаховскую хрестоматию включены произведения самых разных эпох. Письма Петра Великого, его «Морской устав» и «Воинский устав». Басни Эзопа, сочинения Платона и Аристотеля. «Юности честное зерцало». Стефан Яворский и Феофан Прокопович, Посошков. Кантемир и Тредиаковский. Ломоносов, Сумароков, Фонвизин, Херасков, Княжнин, Державин, Хемницер и Екатерина II, Болтин, Щербатов и митрополит Платон. Все это уместилось в первую книгу! Второй том посвящен XIX веку и так и называется, «От Карамзина до Пушкина». Здесь рядом стоят Дмитриев, Шишков, Крылов, князь Шаликов и граф Растопчин, Жуковский, Гнедич, Грибоедов, Вяземский. Получается, что даже самая передовая хрестоматия отставала от действительности на семьдесят-восемьдесят лет. Вот и читали школьники, лишенные критического мышления, очередную серию похождений Ната Пинкертона.

IX

Николай Алексеев

Покойный Алексеев оставил неизгладимый след блестящего общественного деятеля. Это был яркий метеор на тусклом, пасмурном небе нашей общественной жизни.

В. Дорошевич

Поход купечества во власть в 1870–1880-е годы не выглядел чем-то из ряда вон выходящим; представители торгового сословия избирались в Московскую городскую думу, боролись за пост городского головы. Купцы были хваткими, мобильными, не забывали, что и сами когда-то вышли из народных низов, поэтому чувствовали ответственность перед обществом. Но никого так не любила и не оплакивала Первопрестольная, как Николая Алексеева, занимавшего важнейший для Москвы пост городского головы на рубеже 1880—1890-х годов.


Портрет Н.А. Алексеева


Алексеевы относились к числу самых уважаемых купеческих семейств. Их предки вышли из Ярославской губернии, а один из основателей династии, Алексей Петрович (1724–1775), был женат всего лишь на дочери конюха графа Шереметева, хотя и числился в списках московского купечества[223].

В XIX веке кипучая деятельность Алексеевых сосредоточилась в текстильной отрасли: у них были огромные хлопкоочистительные заводы, прядильни, шерстомойни. Постепенно появился и канительный завод, производивший тонкую золотую проволоку. Труд, труд, тяжелый труд на протяжении целого века, чуть-чуть хитрости и решительности – таков рецепт успеха большинства купеческих семейств.

Перейти на страницу:

Все книги серии Путешественники во времени

Частная жизнь Тюдоров. Секреты венценосной семьи
Частная жизнь Тюдоров. Секреты венценосной семьи

Тюдоры — одна из самых знаменитых династий, правящих в Англии. Они управляли страной почти сто лет, и за это время жизнь Англии была богата на события: там наблюдались расцвет культуры и экономики, становление абсолютизма, религиозные реформы и репрессии против протестантов, война. Ответственность за все это лежит на правителях страны, и подданные королевства свято верили королям. А они были просто людьми, которые ошибались, делали что-то ради себя, любили не тех людей и соперничали друг с другом. Эти и многие другие истории легли в основу нескольких фильмов и сериалов.Из этой книги вы узнаете ранее не известные секреты этой семьи. Как они жили, чем занимались в свободное время, о чем мечтали и чем руководствовались при принятии нелогичных решений.Окунитесь в захватывающий мир средневековой Англии с ее бытом, обычаями и традициями!

Трейси Борман

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Педагогика / Образование и наука
Средневековая Англия. Гид путешественника во времени
Средневековая Англия. Гид путешественника во времени

Представьте, что машина времени перенесла вас в четырнадцатый век…Что вы видите? Как одеваетесь? Как зарабатываете на жизнь? Сколько вам платят? Что вы едите? Где живете?Автор книг, доктор исторических наук Ян Мортимер, раз и навсегда изменит ваш взгляд на средневековую Англию, показав, что историю можно изучить, окунувшись в нее и увидев все своими глазами.Ежедневные хроники, письма, счета домашних хозяйств и стихи откроют для вас мир прошлого и ответят на вопросы, которые обычно игнорируются историками-традиционалистами. Вы узнаете, как приветствовать людей на улице, что использовалось в качестве туалетной бумаги, почему врач может попробовать вашу кровь на вкус и как не заразиться проказой.

А. В. Захаров , Ян Мортимер

Культурология / История / Путеводители, карты, атласы / Образование и наука

Похожие книги

Медвежатник
Медвежатник

Алая роза и записка с пожеланием удачного сыска — вот и все, что извлекают из очередного взломанного сейфа московские сыщики. Медвежатник дерзок, изобретателен и неуловим. Генерал Аристов — сам сыщик от бога — пустил по его следу своих лучших агентов. Но взломщик легко уходит из хитроумных ловушек и продолжает «щелкать» сейфы как орешки. Наконец удача улабнулась сыщикам: арестована и помещена в тюрьму возлюбленная и сообщница медвежатника. Генерал понимает, что в конце концов тюрьма — это огромный сейф. Вот здесь и будут ждать взломщика его люди.

Евгений Евгеньевич Сухов , Евгений Николаевич Кукаркин , Евгений Сухов , Елена Михайловна Шевченко , Мария Станиславовна Пастухова , Николай Николаевич Шпанов

Приключения / Боевик / Детективы / Классический детектив / Криминальный детектив / История / Боевики
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное