Москва в эпоху реформ. От отмены крепостного права до Первой мировой войны

Небольшую прибыль в 1900-е годы зоосаду приносило птицеводство: ежегодно служащие продавали до 500 куриц, заодно улучшая разные породы домашних птиц в Подмосковье. В промышленных количествах приходилось разводить и кроликов. Зверьков доставляли в московские клиники, где кролики становились источником вакцины от водобоязни. Набор животных был уже не так беден и однообразен. В 1912 году из Гамбурга доставили фламинго, пеликанов, золотистых попугаев. Архитектор Карл Гиппиус, увлекавшийся зоологией, открыл в своем собственном доме аквариум, дополнивший коллекции зоопарка. В 1914 году, за два месяца до начала войны, из Абиссинии в Москву прибыли львицы, гиены, павианы, шакалы. В годы Первой мировой москвичам, понятное дело, стало не до посещения зверинца.

ЧТО СОВРЕМЕННИКИ ДУМАЛИ О МОДЕРНЕ

Архитектурная критика часто бессильна перед будущим. Только потомки определят, что останется на страницах энциклопедий, а что из построек отправится в утиль. Тем интереснее высказывания о модерне, звучавшие в годы, когда этот стиль бушевал на московских улицах. «Архитектура простирается от каменотеса до зодчего», – замечал Максимилиан Волошин. Чаще всего стиль Западной Европы ставили в пику нарождающемуся неорусскому стилю. Но, по мнению авторов «Москвы в ее прошлом и настоящем», очень красивы копия мавританского замка на Воздвиженке (дом Арсения Морозова) и гостиница «Метрополь», а творчеству Шехтеля свойственна «новаторская дерзость». «Про сооружения этого типа нельзя сказать, что они некрасивы, но их красота живописная, декоративная, а не совсем архитектурная». Отмечается, что такой стиль скоро будет раздавлен «дешевизной и комфортом», прагматической стороной вопроса. Многие в эти годы наделяли архитектуру душой. «Архитектура, акустика, украшение комнат, окна, двери, мебель и утварь – все это формы поэзии», – писал С.А.Андреевский в 1901 году. В.Л. Дедлов, в свою очередь, призывал архитектуру выйти из «бесплодного космополитического состояния». Общество сотрясали эстетические войны. Этот процесс проник в литературу, живопись, театр, архитектуру. Андрей Белый даже писал о «Митрофанушках модерна».

XV

Книжные страсти

С XVI века Никольская считается главной улицей русского просвещения. Здесь Иван Федоров и Петр Мстиславец налаживали отечественное печатное дело, сюда ходил с котомкой Ломоносов, здесь в начале XIX века воздвигли исполинское здание Синодальной типографии. Прохожих и сейчас приветствуют фигурки льва и единорога.

Путеводитель, изданный в 1897 году, так описывает особенности книжного рынка Москвы: «Печатный станок работает в Москве очень много, может быть, даже больше, чем в Петербурге, и дешевле. Последнее объясняется относительною дешевизною и помещений, и рабочей платы. На внешность изданий москвич менее требователен, чем петербуржец, вот почему неряшливо изданных книг, брошюр и газетных листов выходит гораздо более в Белокаменной, чем в Петербурге… Сама по себе Москва гораздо скупее на покупку книг, чем Петербург, но московский книжный рынок шире петербургского, потому что Белокаменная издавна завела громадные торговые связи с провинцией, торгуя народными, лубочными и вообще дешевыми изданиями через офеней»[258]. Торговцы лубочными картинками прятались за воротами Китай-города. Ассортимент складывался веками: здесь и Бова Королевич, и Еруслан Лазаревич.