Москва в эпоху реформ. От отмены крепостного права до Первой мировой войны

Усредненный московский дом образца 1882 года состоял из шести квартир. Самую большую плотность населения давали «гастарбайтеры» XIX столетия – на 17 548 артельных рабочих приходилась 951 съемная квартира, т. е. по 19 человек на каждую. Москва сохраняла некоторые пережитки провинциального города: окна 60 % жителей выходили на улицу, а остальные довольствовались видом на помойку заднего двора. Только один ребенок был в 59 % московских семейств, в то время как 529 семей имели 8 и более детей.

33 тысячи домохозяйств (около 39 % от общего количества) имели прислугу. Больше 5 слуг содержали только 1800 семейств города. В самом городе родились 26 % участников переписи (196 559 чел.), остальные 74 %, или полумиллионная армия, относились к категории «пришлых». Только каждый четвертый москвич в 1882 году мог назвать себя коренным! Картина сословного разделения дополняет вышеприведенные данные: к крестьянам относились 49 % москвичей, к мещанам и цеховым – 24 %. «Средним прохожим» на московских улицах был пришлый бессемейный крестьянин.

Только 5,4 % москвичей в 1882 году не владели русским языком. Среди иноплеменных наречий лидировали еврейское (12 099 носителей), польское (4541 носитель), на французском и на татарском как на родных говорили по 2 тысячи человек. Примерно 6 % москвичей в 1882 году исповедовали иную религию, нежели православие: 17 тысяч были протестантами, 9 тысяч – католиками, 15 тысяч – иудеями. Процент неграмотности в Москве образца 1882 года составлял 51 %! Вот тебе, бабушка, и великие реформы. Не знали грамоты 64 % женщин и 45 % мужчин. Теперь понятно, для кого московские «мазилкины» трепетно готовили иллюстрированно украшенные жестяные вывески заведений.

Толкучий рынок, существовавший в районе Новой площади во второй половине XIX в.

63 % москвичей в указываемый период получали основной доход от промыслов или торговли. В изготовлении одежды участвовало 65 тысяч человек. Только в одном ткацком деле было занято 28,5 тысячи работников! Обработкой металлов занимались почти 20 тысяч человек. В деревообрабатывающей отрасли подвизались 15 тысяч ремесленников. В пекарном и кондитерском деле были заняты 9200 человек, в строительной отрасли – чуть больше 10 тысяч.

Если говорить о сфере услуг, то торговлей занимались 41 тысяча человек, гостиницы и трактиры давали пищу армии в 18 900 человек, а перевозками занимались 35 000 человек. Домашней прислуги в Москве 1882 года числилось около 90 000 человек. На доход от капитала или ренты жили всего 15 тысяч москвичей. Отдельной строкой стояли девушки легкого поведения – 1496 человек[133].

Все больше и больше искателей счастья с узлами и корзинами прибывали на московские вокзалы. Писателя А. И. Свирского старшие учат, как добраться до Москвы без денег: «Сделай так: войди в вагон третьего класса, займи место посреди вагона и следи – как, с какой стороны войдёт кондуктор. Тогда ты быстренько выйди из вагона… Там, где топка, ты увидишь дрова, бери одно полено, иди в уборную, становись в угол и держи полено перед собою».

В 1880-е годы город получает новые монументы. Украшением площади Ильинских ворот служит памятник героям Плевны. Он построен на деньги солдат-гренадеров в память одного из главных эпизодов Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Первоначально зодчий В. О. Шервуд планировал установить чугунный шатер в Болгарии, но москвичам памятник настолько понравился, что они упросили мастера оставить монумент в России. Памятник является сакральным местом, заупокойной часовней, в которой регулярно проходят службы.

Восьмигранный чугунный шатер украшен горельефами с батальными сценами – старик провожает сына на поле брани, раненый русский воин снимает цепи со славянской женщины, гренадер берет в плен турецкого солдата, янычар отнимает у бедной матери ребенка… На сооружение памятника потратили около 60 тысяч рублей, городской голова Николай Алексеев дал по этому случаю банкет в Благородном собрании. На праздник собралось около 1200 гостей.

Похожая часовня, посвященная Александру Невскому, украшала дальнюю часть современной Манежной площади. Ее возвели в 1882–1883 годах по проекту архитектора Д. Н. Чичагова. Памятник стал первым храмом, снесенным в советской Москве к пятой годовщине революции. В 1990—2000-е часовню хотели восстановить по проекту Зураба Церетели, но сейчас подземное пространство под Манежной площадью занимает храм золотого тельца, торговый центр.

Часовня Александра Невского, снесенная в 1920-е годы