Мудаки под контролем. Как справиться с трудными людьми на работе

Чародей делиться ею с окружающими. Возможно, он умеет читать мысли или предсказывать будущее. Даже если знает, что на самом деле не может этого, он убежден, будто его связь с высшим разумом крепче, чем у среднестатистического человека. Так что если хочется знаний о

— вам сюда. Поначалу Чародей кажется забавным и эксцентричным, но, когда магические темы затмевают все остальное, от них начинаешь уставать.

У одной моей близкой подруги была соседка по общежитию — Чародейка. Привлекательная и общительная, она вышла замуж за успешного, хотя странноватого и весьма адвоката по налоговым делам. Ему невероятно нравилось, что его жена совершенно «не отсюда». Казалось, она вносит в их жизнь некую яркость. И, что уж скрывать, его радовало, что рядом была такая красавица. Она закончила колледж, но никогда не работала. К счастью, муж мог полностью обеспечивать ее разнообразные интересы.

Каждый раз она буквально влетала в дом моей подруги и в прямом смысле начинала обнюхивать все, как собака, пытаясь уловить энергию. Учуяв ее, она скручивала свиток мудреца, зажигала его как факел и производила процедуру очищения дома. Только после этого она обращала на нас внимание и здоровалась.

Эта женщина обязательно гадала нам на картах, хотели мы того или нет. И поначалу это казалось забавно. Она доставала и раскладывала свою причудливую колоду Таро. В ней было скрыто наше прошлое, настоящее и будущее. Она переворачивала карты, и мы наблюдали за ней, ждали объяснений. «Что меня ждет?» — интересовалась я. Конечно, я не верила во все это. Но так любопытно было немного отстраниться от реальности и послушать, что она скажет. Мне всегда выпадали старшие арканы, поэтому она окрестила меня «магической». Я с удовольствием осознавала, что меня воспринимали как нечто чудесное (см. часть II, главу «Нарцисс»). И я ждала, сохранится ли моя магия при следующем раскладе.

Но иногда нам не хотелось гаданий на картах. А моей подруге не всегда нравилось, что ее дом обнюхивали, а потом проносили открытый огонь мимо легковоспламеняющихся материалов. Порой мы хотели поговорить о чем-то другом, кроме мертвых родственников и колеса стихий. Но если Чародейка была с нами, это не удавалось. В конце

наше терпение лопнуло, и мы старались все реже видеться с этой дамой. Я полагала, моя «магическая сущность» осталась бы неизменной и без гадания на Таро. В итоге мы решили встречаться с ней только в общественных местах, где ей приходилось сдерживать свои порывы очистить пространство. Она была ярким, приятным человеком, но настойчивое желание находиться в центре внимания и чрезмерная увлеченность делали отношения с ней непростыми.

Чародей убежден, что его сверхценные идеи принесут всем пользу. Он не обязательно пытается всех убедить в своей правоте или переманить на свою сторону. Просто верит в них так неистово, что они становятся призмой, через которую он смотрит на мир. Они всегда на первом месте. Но даже если Чародей старается сдерживаться в незнакомой компании, его убеждения остаются при нем.

Белая ворона

Второй врач, о котором я упомянула в начале главы, выделялся, словно белая ворона. У него не было странных убеждений, и насколько я знаю, он не делал ничего из ряда вон выходящего. Но одевался в лохмотья и походил на бомжа из фильмов 1930-х годов. Он понятия не имел, какое впечатление производит на окружающих. Когда его не взяли преподавателем в медицинскую школу, он сетовал и пытался представить ситуацию так, словно дело вовсе не в нем и его способностях. Талантливый специалист, он, безусловно, имел необходимые рекомендации, но никто никогда не поставил бы его перед группой студентов как представителя профессии. Конечно, можно сказать, что внешность не имеет значения и по одежде не судят. Но он не имел ни малейшего представления о профессиональном этикете и о том, что даже незначительные изменения во внешнем виде могли бы принести ему значительную пользу.

Он занимался длительным индивидуальным консультированием и имел некоторое количество пациентов (их устраивал его вид, и они оставались с ним многие годы). Думаю, вряд ли бы он преуспел, скажем, в хирургии, требующей командной работы.

Кажется, он жил с матерью, прямо как Уэйн, и никогда не покидал родного дома. И кажется, они с мамой попались в ловушку однообразной жизни еще со времен его молодости. Например, мама всегда стригла его. После ее смерти он остался жить в том же доме и старался сохранить все как прежде, в том числе привычку стричься дома. Возможно, одежда и подходила ему много лет назад, но у него не возникало и мысли обновить гардероб. Он был оторван от мира и не осознавал, какое впечатление производит. Это казалось еще более странным, учитывая его профессиональную проницательность.