Муки науки. Ученый и власть, ученый и деньги, ученый и мораль

Почему же я не опубликовал ее прежде, а решился на это только сейчас? Проанализировав все факты, я пришел тогда к выводу, что варяги – это норманны (шведы, норвежцы и датчане), что они в IX веке захватили все основные восточно-славянские города, посадив там своих князей, что от них происходит имя «русские», что эти события сыграли видную роль в становлении русской государственности. Что летописец был прав («от них же и ны прозвашася»), а все попытки реинтерпретировать его свидетельство исходят из пожелания, чтобы этого факта в русской истории не было. А он был.

Все имена первых русских князей – не славянские (как Святослав, Всеволод), не библейские (как Иоанн, Михаил), не греческие (как Александр), а идущие от скандинавских корней (Рюрик, Олег, Игорь, Ольга). Арабские источники сообщают, что русы живут на острове, приходят в землю славян, грабят их и берут дань. Византийский император Константин Багрянородный в Х веке сообщает два ряда названий днепровских порогов – славянский и русский. Первый ряд звучит близко к современному: Неасит (Неясыть, нынешний Ненасытец), Вульнипрах (Волновой порог), Островунипрах (Островной порог), второй восходит к скандинавским корням (Аирфор – ненасытный порог, Улворси – островной порог). Или взять северный этноним «руосси» – финны долго звали так не славян, а шведов. И так далее. На каждый из этих и подобных фактов есть множество попыток иных толкований, опровержений, возражений. Но фактов в совокупности слишком много.

Через два поколения князья и варяжская часть дружины ославянились, и роль варягов сошла на нет. Я написал эту книгу в 1960 году, получил хорошие отзывы от декана исторического факультета В.В. Мавродина. Но опубликовать такую книгу было крайне сложно.

Для непредвзятого человека факты были ясны. В том же начале 1960-х в Московском университете студент-историк подал профессорам работу с аналогичным содержанием. Его исключили из Университета, затем он попал в тюрьму и в конце концов оказался за границей. Он стал известным диссидентом – это Андрей Амальрик.

Наш факультет был тогда либеральнее московского. Однако и у нас на мои взгляды многие косились с опаской, а организованный мною славяно-варяжский семинар вызывал возмущение партийных идеологов факультета. Но приходить на занятия и прямо контролировать речи преподавателей у нас было не принято. Меня решили вызвать на дискуссию. Выбор был простой: либо я прямо изложу свои взгляды – тут-то меня и накроют, либо я буду изворачиваться и уходить от прямого ответа – но с какими глазами я назавтра покажусь перед студентами?

На 24 декабря 1965 года была назначена дискуссия – обсуждение только что вышедшей книги И.П. Шаскольского «Норманнская теория в современной буржуазной науке». Кафедре археологии было предписано выдвинуть своего участника. Я и должен был выступить против Игоря Павловича.

Дело в том, что уже больше двух веков шел спор норманистов с антинорманистами. Норманисты – это те, кто признавал участие и роль норманнов, антинорманисты – те, кто отвергал эту точку зрения как вражеское измышление. Спор шел непрерывно, но яркие всполохи возникали с заметной периодичностью в сто лет. Первая вспышка была в 1760-е годы – это знаменитая баталия между М.В. Ломоносовым и Г.Ф. Миллером. Миллер опирался на летописи и отстаивал объективную науку, а Ломоносов, прославленный открытиями в точных науках, в истории был профаном и основывался на «Синопсисе» – позднем польско-украинском переложении древних источников, а главное – на своих патриотических сантиментах. Он отстаивал идею, что варяги вообще были не норманнами, а западными славянами.

Вторая вспышка спора была в 1860 году. Тогда на дискуссию в актовом зале Петербургского университета приехал из Москвы норманист М.П. Погодин, известный профессор-историк, а антинорманистскую позицию защищал петербуржец Н.И. Костомаров. Стечение публики было огромное. Билеты в актовый зал продавались втридорога. Антинорманизм уже не отстаивал славянскую принадлежность варягов, но выводил варягов из Прибалтики – из жмуди, литовского племени.

С тех пор в дискуссию вступили археологи и обрушили на антинорманистов бездну норманнских вещей и комплексов, обнаруженных на восточнославянских территориях – гривны с молоточками Тора (священный объект, не предмет для торговли), фибулы, погребения в ладье и так далее. Это я и отразил в своей книге, взвесив все за и против. Уже имея эту рукопись и пять лет дополнительных исследований за плечами, я был готов к дискуссии.