Читаем Мы для любви все рождены… полностью

В вечерний час на берегу пустынномС душой, примолкшею, о жизни говорю.Словно иду дорогой пыльной, длиннойИ жизнь за то, что жив, благодарю.Мысли, как тучки, быстро улетают,Оставив на душе незримый след.На поле жизни он невзгодами играет,Как в мрачный день туманится рассвет.Детство ушло, настал час испытаний,Свинцовой серостью покрыло горизонт.Болят рубцы бессмысленных страданийВ далекой памяти, как позабытый сон.Часто надежды о скалы разбивались,Рвал их на части полуночный шторм.
Мечты рождались и внезапно умирали,Как искры пламени на небе голубом.Но жизнь текла, горел маяк надежды,Бросая отблески в безбрежный океан.Взывал к стихии парусник мятежный,В рубке стоял бессменный капитан.Пройдя все бури, в гавань он вошел.Душа спокойна. Тихий лунный вечер.Морской походкою он к дому подошел.В душе покой, он жизнью обеспечен.То, что искал, со временем нашел.Его мечты плывут по небосклону.Во многом жизнь казалась миражом,Но все не так, верна своим законам.

Наш мир

Качаюсь, проклятый, над бездной,Кричу, в ночи берет тоска.Жизнь, что казалась безмятежной,Мне вновь грозит издалека.Был май, что в жизни раз лаская,Дарил желанные цветы.Но грянул гром, волна морскаяВ момент обрушила мечты.И дух мятежный, мысль рождая,Свистит как шквал издалека.Во всем дух правды утверждая,Сметет врагов наверняка.Трясет наш мир, причин не знаем,
Вулкан исчадием дымит.В душе врагов всех проклинаем,Кто, молча, носит динамит.Остановись мой мир прекрасный!Ведь мы над пропастью висим.Стань мудрецом! Конец ужасный,А мы, все видя, словно спим.

Наш путь

Подъем в начале перестройки,Мы к новой жизни подошли.Хлебнули горя, были стойки,Но удивились, что нашли.Не знали рыночных законов,Всегда считали – все возьмут.
В карманы наши с легким звономРекою деньги потекут.Спустя года мы поумнели,Но мы от рынка далекиПобольше получать хотели,Не приложив к делам руки.Теперь не то, стандарты учим,Как нам работать, как нам жить.Не скоро результат получим,Ведь надо жизнь всю изменить.Но главное понять сумели,Удача только к тем придет,Кто ошибался, но при деле,Кто все препятствия пройдет.

Невидимые струны

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 шедевров русской лирики
100 шедевров русской лирики

«100 шедевров русской лирики» – это уникальный сборник, в котором представлены сто лучших стихотворений замечательных русских поэтов, объединенных вечной темой любви.Тут находятся знаменитые, а также талантливые, но малоизвестные образцы творчества Цветаевой, Блока, Гумилева, Брюсова, Волошина, Мережковского, Есенина, Некрасова, Лермонтова, Тютчева, Надсона, Пушкина и других выдающихся мастеров слова.Книга поможет читателю признаться в своих чувствах, воскресить в памяти былые светлые минуты, лицезреть многогранность переживаний человеческого сердца, понять разницу между женским и мужским восприятием любви, подарит вдохновение для написания собственных лирических творений.Сборник предназначен для влюбленных и романтиков всех возрастов.

Александр Александрович Блок , Александр Сергеевич Пушкин , Василий Андреевич Жуковский , Константин Константинович Случевский , Семен Яковлевич Надсон

Поэзия / Лирика / Стихи и поэзия
Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия