Мы можем договориться: Стратегии разрешения сложных конфликтов

До недавнего времени эти люди были полукочевыми охотниками и собирателями и жили так же, как все человечество на протяжении более 99 % своей истории. Я изучал антропологическую литературу об их культуре, и мне очень хотелось узнать из первых рук об их древних способах управления конфликтами. Мне посчастливилось посетить две группы – одну в Ботсване (самоназвание – куа), другую в Намибии (жуцъоан){101}.

– Споры естественны для людей, – сказал мне Коракорадуэ, старейшина куа, когда мы сидели у его костра посреди пустыни. – Когда они случаются, всех друзей и родственников сторон обходят и просят сказать успокаивающие слова.

Куа, как и мы, вполне способны на насилие. У каждого мужчины племени есть охотничьи стрелы, покрытые смертельным ядом. Чтобы взять ядовитую стрелу и выстрелить в человека, достаточно разозлиться на него. Но, чтобы убить пострадавшего, яду требуется три дня, так что у жертвы достаточно времени, чтобы отомстить. Дальше ситуация может обостряться все сильнее.

В небольшой общине, насчитывающей примерно 25 человек, из которых 5 активных охотников, 2 или 3 смерти могут нанести серьезный ущерб способности группы к выживанию. С точки зрения потенциального воздействия ядовитая стрела примерно эквивалентна ядерной бомбе. Как, интересно, такие группы справляются со своими конфликтами, учитывая всегда имеющийся доступ к оружию огромной разрушительной силы?

Я узнал, что всякий раз, когда гнев нарастает и насилие кажется неизбежным, люди рядом со спорящими собирают ядовитые стрелы и прячут их далеко в зарослях. Тем временем другие пытаются разделить противников.

Вот тогда и начинается разговор. Все мужчины и женщины, даже дети, собираются у костра и разговаривают, и разговаривают… Никто не исключен из общения, у каждого человека есть шанс высказать свое мнение. Этот открытый процесс, который куа называют кготла, может длиться несколько дней, пока ссора не будет буквально проговорена. Ночью община собирается вокруг костра, чтобы петь и танцевать, обращаясь к богам за помощью в понимании того, как разрешить спор.

Все усердно работают, чтобы выяснить, какие социальные правила были нарушены, что породило такой диссонанс и что нужно, чтобы восстановить социальную гармонию. Люди не успокаиваются, пока не находят решение, которое устроит всех – не только спорящих, но и всю группу. Они рассматривают конфликт как проблему общины, ведь любой спор угрожает ей.

Но просто прийти к соглашению недостаточно. Племя прекрасно понимает: если не будут урегулированы глубинные противоречия, ссора может легко вспыхнуть снова. Должно произойти примирение сторон через исправление, извинения и прощение.

Если ситуация накаляется слишком сильно, старейшины советуют сторонам разойтись и провести время с родственниками у разных водоемов. Я узнал эту технику: в конфликтах между профсоюзами и руководством, над которыми я работал, мы называли аналогичный прием «периодом охлаждения».

Именно во время общения с куа я начал ценить всю мощь и влияние третьей стороны. Их секрет управления конфликтами заключается в бдительном, активном и конструктивном участии других членов сообщества.

Община действует на благо целого. Целое – это благо общества, детей и будущего. Третья сторона – это сторона целого.

Третья сторона – это не просто идеалистическая концепция, это подлинная сила. Каким бы могущественным ни был один человек, он не будет более могущественным, чем окружающее сообщество – если оно объединится. С точки зрения переговоров третья сторона выступает в роли BATNA, наилучшей альтернативы обсуждаемому соглашению. Альтернативой насилию и войне является конструктивное вмешательство общества.

Третья сторона, как я убедился в ходе своих исследований антропологии войны и мира, представляет собой самый древний механизм преобразования конфликта. Это наше право по рождению.

Я подозреваю, что многие из наших предков были практикующими поссибилистами

. Именно благодаря им мы выживали и процветали.

Визиты к куа и жуцъоан заставили меня задуматься о том, как третья сторона может проявлять себя в густонаселенных городских сообществах. Следующая подсказка появилась несколько дней спустя, пока я путешествовал по югу Африки.

НАДЕЖДА ДЛЯ ВСЕХ

На протяжении десятилетий ЮАР была главным символом расовой несправедливости в мире, ведь в ней царил апартеид – суровая и жестокая система дискриминации и сегрегации по цвету кожи. После десятилетий терпеливого ненасильственного сопротивления Африканский национальный конгресс (АНК) обратился к партизанской войне, взрывам и беспорядкам, которые правительство Национальной партии встретило массированным жестоким подавлением; в результате погибли тысячи людей{102}.