На берегах Голубой Лагуны. Константин Кузьминский и его Антология. Сборник исследований и материалов

«Миллионы… которыми я готов оплатить тебе ксероксы и фотографии», мне приходится выкраивать из моего 400-долларово-го бюджета, твои же 500 (или 250) на дорогу я и в глаза не видел, и не рассчитывал. Рассчитываться мне за все твои подарки и конфекты пришлось бы очень долго, но оснований упрекать меня в «неблагодарности» – не вижу.

«Серьезную и глубокую книгу» мне придется «создавать» самому, но при этом ограничившись только поэзией. Сейчас получил заказ от издательства на три тома в 1000 страниц, чем и займусь в это лето. Параллельно надо готовить переводы для английского издания в 300 страниц, хотя с контрактом тянут. Работать с тобой при наличии такого тона в письмах я не хочу и не буду, ищи кого поподатливей. Повторяю, что в отличие от тебя комплексом Наполеона не страдаю, с друзьями обращаюсь на равной, не задевая их достоинства.

«Крест» на мне можешь поставить, а нашу с тобой переписку включу в роман, для потомков – можешь подавать за диффамацию. После целой серии твоих писем мне уже не грустно, а – грязно. В каждом письме стараешься задеть и поглумиться. Не могу сказать, чтобы это было приятно. К бабьим характерам я привык, вы с Мишей почти что братья, и к ушатам гавна тоже.

Поменьше лирики, Лев, и побольше дела. Твоя тонкая ирония до меня не доходит, равно как и очень прозрачные намеки. Поливай на здоровье всех, кого хочешь, но со мной – меняй тон. Так мы ни до чего не договоримся. У тебя уже все в мерзавцах оказались, теперь очередь за мной.

А разговоры о книге – оставь. Пока не вижу конкретных предложений, с моей же стороны – были. Но приходится выбирать там, где можно договориться и где со мной действительно считаются.

Посему заканчиваю. Прощай, или до свидания, – как тебе больше нравится.

ККК

Переписка Льва Лосева с Константином Кузьминским

Вступительная статья, подготовка текста и примечания Якова Клоца (Hunter College, New York)

Константин Кузьминский и Лев Лосев настолько непохожи друг на друга – и как поэты, и как исследователи и собиратели русской поэзии – что трудно представить их себе в одном контексте, будь то неофициальная культура Ленинграда, в которой они оба сформировались, или русская литературная диаспора в США, где они оказались в конце 1970-х годов. Одной из таких точек соприкосновения между ними является публикуемая далее переписка, относящаяся к периоду 1978–1987 годов и посвященная главным образом работе Кузьминского над «Антологией новейшей русской поэзии У Голубой Лагуны».

Этой перепиской их отношения, похоже, и исчерпываются. Тем не менее проект создания многотомной антологии неподцензурной русской поэзии второй половины XX века – беспрецедентной по замыслу и масштабу – отражает отношения Кузьминского и Лосева не только друг с другом, но и с другими фигурами литературной жизни по обе стороны океана, прежде всего с И. А. Бродским. Приступая к работе над антологией, Кузьминский видел в Лосеве одного из авторов будущего «ленинградского» тома (2Б), но также и соредактора, поначалу включив его в редколлегию, однако вскоре вычеркнув его имя: «Начав свою антологию “академически”, я озаботился в первом же томе о редколлегии, зачислив в нее весьма помогших мне двух профессоров – Джона Боулта и Сиднея Монаса, двух снабдивших меня материалами и блестящими статьями поэтов – Лившица-Лосева и Лимонова» [Кузьминский 2006]. Однако, как писал Кузьминский далее, «профессора от меня при первых же неприятностях (с последовавшими томами) открестились… а лившиц-лосев встал на сторону “сильнейшего”» [Там же], т. е. Бродского.

Но «познакомил» Кузьминского с Лосевым – уже в Америке – не Бродский, а поэт «филологической школы» Л. А. Виноградов[352]. Поиск стихотворений Виноградова, тогда еще почти никому не известных, послужил Кузьминскому поводом написать Лосеву первое письмо через редакцию нью-йоркской газеты «Новое русское слово», где был напечатан рассказ Лосева о поездке в Переделкино к Б. Л. Пастернаку в компании Виноградова и М. Ф. Еремина зимой 1956 года (письмо № 1). С этого письма и началось сотрудничество Кузьминского с Лосевым, продлившееся с 1978 по 1982 год, когда их отношения окончательно прекратились.

За пределами эпистолярного жанра едва ли не единственное упоминание Кузьминского у Лосева находим в его поэтическом экспромте, адресованном Бродскому по случаю выхода в издательстве «Ардис» сборника стихов Ю. М. Кублановского (1981):