На берегах Голубой Лагуны. Константин Кузьминский и его Антология. Сборник исследований и материалов

– У меня просто водились тогда деньги, девать их было некуда. Долгие годы я владел фирмой, производящей электронное оборудование для фармацевтической промышленности. Мне хотелось хоть как-то поучаствовать в культурной жизни: в периоды больших выставок в Нью-Йорке, к примеру, моя фирма устраивала в «Русском самоваре» Романа Каплана званые обеды для избранной клиентуры.

…А вообще, сам я признавал слова Льва Толстого: «Если можешь не писать, не пиши», – и не писал. Все же вокруг меня писали: Фромер, Кузьминский и еще многие люди. И все они вызывали мое одобрение.

– А кто еще вызывал?

– Дело в том, что у меня в Израиле, в Иерусалиме, в 1973/74 году был книжный магазин «Дар» (по Набокову). И туда стекался самый разный народ. Там было много разных поэтов и писателей. Были очень талантливые люди, были и не очень. Были и просто говнюки, извините за выражение.

Была, к примеру, такая Юлия Шмуклер. Она издала маленькую книжечку. Но эту книжечку я храню в течение сорока лет. Это удивительная проза! Называется «Уходим из России»[537]. Эта женщина находила правильные слова и брала за душу, думаю, любого читателя. А потом сгинула… Исчезла с небосклона. Мы пытались ее разыскать. Говорили про нее разное: что она скитается без копейки денег, что просит подаяние, что убила себя…

Короче, нет Юлии Шмуклер… А я бы так хотел издать ее!

– А Вы документальный фильм Андрея Загданского «Костя и Мышь» видели?

– Он мне его присылал. Я не хочу его смотреть. Так же, как и мемориальное видео. Зачем ворошить душу? Лучше всё оставить как есть. Что они мне могут сказать, чего я не знаю?

Антология и ее авторы

Концепции периодизации «второй культуры»: Олег Охапкин – Константин Кузьминский

Юлия Валиева (СПбГУ, Санкт-Петербург)

(По материалам Amherst Center for Russian Culture)

Фонд К. К. Кузьминского в Центре Русской культуры Амхерстского колледжа представляет уникальный источник для изучения русской неподцензурной литературы и неофициальной культуры 1950-1980-х годов. Существенную часть этой коллекции составляет обширное эпистолярное наследие самого Кузьминского, в том числе его переписка периода эмиграции с ленинградскими поэтами Б. И. Тайгиным, В. И. Уфляндом, Е. Б. Рейном, Л. В. Лосевым, В. П. Крейдом (Крейденковым), Э. М. Шнейдерманом, О. А. Охапкиным, В. В. Гаврильчиком, Ю. Н. Вознесенской, В. И. Эрлем, В. Г. Ширали, П. Н. Чейгиным и др.

Для составителя «Антологии новейшей русской поэзии У Голубой Лагуны» (далее – Антология) переписка, по сути, заменяла хронику художественной жизни. В письмах его адресантов содержатся сведения о событиях и участниках неофициальной культуры Ленинграда, книжных новинках, готовящихся и несостоявшихся публикациях, выставках, поэтических чтениях. Письма дают представление о расположении литературных сил, внутрилитературных связях, формах художественной жизни в их динамике (от брежневской эпохи до перестройки и периода независимой литературы 1990-х включительно). Они насыщены именами, датами, значимыми деталями, что позволяет реконструировать реалии «второй культуры», относящиеся не только к явлениям творческим, но и к сфере повседневного.

Поскольку большинство отложившихся в фонде эпистолярных текстов, что закономерно, адресованы Кузьминскому и/или являются ответами на его письма, по ним можно косвенно судить о его методах формирования Антологии: ему присылают труднодоступные тексты, ответы на анкету составителя, краткие биографические справки и свои воспоминания об отдельных персоналиях; высказываются и суждения (подчас полемические), касающиеся общих принципов подготовки Антологии.

Публикация собранного Кузьминским ценного историко-культурного материала, колоссального по объему и количеству персоналий, требовала систематизации. Им рассматривались разные модели концептуализации материала: от искусствоведческих и литературоведческих до поэтических и эзотерических, в том числе созданные его современниками. Так, его заинтересовала изобретенная поэтом, филологом и знатоком индуизма Вадимом Крейдом колода карт, о которой тот упомянул в письме: