«На лучшей собственной звезде». Вася Ситников, Эдик Лимонов, Немухин, Пуся и другие

Вот они – сухие старики сидят и лежат на белом песке

Девочка подбежала – бросила песком в Льва Толстого

песок —

сквозь тело упал на песок

Кто-то прошел сквозь раввина и сел – видна половина

прозрачная – раввина и стена —

чужая темная спина

Что есть истина? – спросила половина раввина

И пустой Лев Толстой сказал: «Истина внутри нас»[140]

– Это мне Сапгир написал, – сказал Ситников, тыча заскорузлым длинным пальцем в свою «Книгу отзывов», – был, конечно, хм, разгорячен, ну и маханул во всю ширь души.

И тут же начал вновь на Лимонова напирать.

– И вы вот запишите в книжечку мою что-нибудь, непременно запишите. Тогда не забудется ваш образ, не пропадет, не исчезнет на веки вечные в реке времен. Обратите внимание, здесь, в самом низу страницы, не по-русски написано. Это один литовец сочинил. Его Гуков привел. Очень симпатичный господин. Однако же вышла у нас с ним свара. Разговор зашел об искусстве: чем, мол, русская школа от европейских традиций отличается. Слово за слово, да взял я и брякнул сгоряча: у вас де живописи путевой нет и не было, один только Чюрленис припадочный. Он, конечно, обиделся, но виду не подал. У нас, говорит, хорошей живописи вполне достаточно. И если бы вы очки свои сменили, то тоже смогли бы кое-чего углядеть. Я ему, конечно, вопросик вставляю: «Про какие это такие очки вы тут толкуете?» А он мне в ответ: «Про имперские, с вашего позволения».

Здесь уж Гуков не удержался, влез и начал по своему обыкновению всякую дребедень разводить: «Мы вас спасали, защищали, помогали, а вы всем недовольны, ничего не цените, только и норовите русским в морду плюнуть».

В общем, обиженного стал из себя представлять. А тот ему и говорит с улыбочкой по-литовски: «Веритас одиум парит».

Я это так понял, что он поговорку ихнюю сказал. Вроде того, что они с Гуковым спорят, словно как в бане парятся, где изрядно друг друга вениками хлещут. И, чтобы атмосферу охладить, сразу же и предложил ему: «Вот вам моя книжка и вы там свое изречение, пожалуйста, зафиксируйте. У меня народу много бывает, всем будет любопытно прочитать. Глядишь, так и прославитесь». Ну, он и записал.

А тут намедни приходит ко мне профессор Стопоров с каким-то американцем очкастым. Я начал им книжку эту показывать и говорю: «Здесь по-литовски написано, поговорка их народная про баню».

Тогда Стопоров мне глаза и открыл.

«Что поговорка, – говорит, – это верно, только не литовская, а латинская. И к бане не имеет она никакого отношения. Переводится дословно она как «истина порождает злобу». По-русски эта мысль также выражается тремя словами «правда глаза колет».

Выходит, что уел нас с Гуковым литовец. Молодец, ничего не скажешь.

Сейчас народ обидчивый пошел, надо ухо востро держать, не то влипнешь. Все так и норовят себя в творчестве заявить.

И тут Ситников ни с того ни с сего на меня переключился.

– Ну, а вы-то, что? Все болтаетесь без толку, все себя ищете. И не надейтесь, не найдете. Таким макаром можно только забулдыгой стать. Надо себя через дело выражать. Вот взяли бы, к примеру, да выставку б какую-никакую авангардного искусства и организовали. У Олега Целкова уже вторая выставка в Курчатовском институте! А вы чем хуже? – энергии у вас хоть отбавляй, вкус есть, всех знаете, все смотрите. Вам и карты в руки. Эх, если бы я…