На острие ножа

Сегодня радио в машине было выключено – женщина сказала, что предпочитает тишину. Окна были закрыты – женщина сказала, что открытые окна ее отвлекают. Студент сильно потел. Женщина сидела, закрыв глаза. Он свернул на внутреннюю полосу трассы M6 и ехал со скоростью сто десять километров в час, пока не появились указатели на станцию техобслуживания.

– Мы на месте, – сказал он.

Она открыла глаза, проверила пуговицы на рубашке. Убрала торчащую нитку, посмотрела в зеркальце, завязала потуже шнурки на кроссовках.

«Она нервничает не меньше меня, – подумал студент. – Хотя в ее кармане не лежит яд».

Он припарковался у главного входа: со стороны женщины полно пространства, чтобы спокойно выйти, но водительская дверь еле открывалась из-за вплотную стоящего белого фургона. Им обоим было хорошо видно большие раздвижные двери здания. Он глубоко вздохнул.

– Готова?

– Сейчас узнаем. Но вообще-то мы рано.

Он не мог больше сидеть в машине.

– Я протру окна. – Он взял тряпку и бутылку воды.

Стоял еще один день невыносимой жары, но дышать подобием свежего воздуха – выхлопные газы и запах корнуоллского пирога – было облегчением. Он налил немного воды на заднее окно и начал тереть. При этом оглядывался по сторонам. Мимо прогрохотал древний «Форд Кортина», напротив припаркован серый «Вольво», перед ним пробиралась шумная семья с остатками бургеров в руках. Маловероятно, что это угнетающие силы, о которых говорил их лидер, или члены другой ячейки. Но он все равно внимательно за ними наблюдал. К нему подошел нищий в грязном пальто и показал кусок картона с надписью от руки: «Очень голоден. Бездомный. Да благословит тебя Бог». Студент отмахнулся от него.

Женщина смотрела прямо перед собой. В прошлый раз местом сброса была бетонная урна в нескольких метрах от входа. Он предположил, что они будут придерживаться заведенного распорядка: мусорку выкидывали примерно каждые полчаса. Уборка в 10:30 была сигналом к началу. Умышленно испорченный конверт бросал в урну член другой ячейки, через девяносто секунд его доставал другой человек – из его ячейки, из ячейки женщины, из ячейки лидера.

Заднее стекло было чистым, но студент продолжал тереть. Красный «Мондео», черный «Мерседес», черный «Фольксваген Гольф». Девушка в спортивном костюме и крупная женщина в деловом.

Студент нащупал цветок наперстянки. Он не знал, сколько времени пройдет, прежде чем яд подействует, но решил, что если он проглотит его, когда женщина совершит закладку, ему хватит времени вернуться в дом. Вероятные симптомы: тошнота, потливость, судороги и учащенное сердцебиение. Он надеялся, что цветок достаточно маленький.

Это был курьер. Двадцать с чем-то, среднего роста, среднего телосложения, белый. Ничем не примечательный. Коричневая кепка, коричневый плащ. Он замешкался, проходя мимо урны, а затем, как будто вдруг вспомнил, извлек из внутреннего кармана коричневый конверт и выбросил его. Затем осушил банку с газировкой и уронил ее сверху.

Студент постучал по крыше машины. Дверь открылась, и женщина вышла, встав к студенту спиной. С бешено колотящимся сердцем он достал наперстянку. Их с женщиной разделяли десять метров. Рука поднесена ко рту. От цветка ничем особенным не пахло. Два метра. Во вкусе тоже ничего особенного, но лепестки прилипали к небу. Глоток воды, и они ушли. Он произнес беззвучную мантру и снова уселся в машину.

Женщина села, держа в руках запачканный конверт. Он взглянул на него: не считая следов соуса и влажных пятен, на нем не было никаких надписей, вообще никаких. Часы на приборной панели показывали 10:40. Они будут дома к 11:30, если он еще в состоянии вести машину.

Раньше он никогда не болел, но сейчас прислушивался к себе в ожидании, как он считал, неизбежного. Женщина это заметила и постучала по конверту:

– Лидер хочет получить это послание как можно скорее. Так что поторапливайся.

Он чувствовал себя прекрасно.

31

Студент и женщина вернулись в 11:35. Она вышла первой, а он еще взглянул на себя в зеркало. Он все испортил. Съел слишком мало растения? Не то растение? Выйдя из машины, он направился к номеру двадцать шесть, держась на несколько шагов позади женщины. Он потерпел неудачу.

Боксер-стрит была узкой, обшарпанной и ничем не примечательной. Таунхаусы были построены в 1930-х – достаточно далеко от центра Ковентри, чтобы избежать немецкой атаки в 1940-м, но достаточно близко к университету, чтобы с 1968-го их заселили студенты. Около большинства дверей было несколько звонков. Велосипеды, переполненные мусорные баки, разбитый тротуар, запах гниющих овощей, громкая музыка. Две женщины в джинсовых шортах и топах от купальников курили самокрутки на пороге дома, между ними стояла переполненная пепельница. На пришедших они даже не посмотрели.

Лидер ждал их в прихожей. Рубашка цвета хаки, мешковатые черные хлопковые брюки. Он протянул обе руки, будто в мольбе, – женщина вложила в них конверт. Он казался довольным.

– Сегодня хороший день, – сказал он, а затем повернулся и пошел на кухню.