Наблюдатель

В гробовом молчании мы пересекли газон, двор, заросли сосен, и лишь скрипнув ржавой дверной ручкой, оставившей у меня на ладони хлопья зеленой краски, я наконец спросил:

– Какого хрена ты здесь делаешь?

Джулиан спокойно положил ладонь на мою трясущуюся руку и быстрым, легким движением отворил дверь.

– Поговорим внутри, а?

Мы сели друг напротив друга, верхом на ящиках из-под вина – как два боксера. Я позволил прохладному сырому воздуху осесть на мне, словно облаку пыли, и сам попытался раствориться в приятном полумраке комнаты.

– Так вот где рождается волшебство… кхм, то есть рождалось.

– Ближе к делу, Джулс.

Он усмехнулся.

– Да уж, Анна предупреждала меня, что с годами ты стал брюзгой, но я надеялся, что приезд старого друга тебя хоть немного развеселит.

– Что еще за «познавательные снимки»?

– Анна – художница, – пожал плечами Джулиан. – Когда она не ответила на первые мои два письма, я подумал, что при виде близких ей образов она смягчится.

Глядя на его самодовольную физиономию, я подавил совершенно для меня нехарактерный первобытный инстинкт вцепиться ему в горло. Это было почти что физиологическое желание. И все же где-то в глубине моего затуманенного сознания шепоток здравого смысла напомнил о необходимости сохранять спокойствие: в конце концов, преимущество на его стороне. И я попытался смягчить тон.

– А на самом деле – как ты вышел на мою жену?

– Анна – очень успешный фотограф, – снова усмехнулся он. – Я уже много лет слежу за ее творчеством.

– Джулс…

– Твоя новая ассистентка, кажется, славная девушка.

– Да, славная, – ответил я сквозь зубы.

– Дженни не ошиблась.

– Это еще в чем?

– Она никого тебе не напоминает? – спросил он – и, когда я не ответил, продолжил: – Мы с Дэвидом провели в Европе целое лето, и, когда Джен несколько недель назад написала мне весьма тревожное письмо, я подумал, что, пожалуй, стоит заглянуть – просто чтобы всех вас проведать.

– Тревожное? – переспросил я.

– Она пыталась перевести все в шутку – наверное, нервничала, и ей срочно нужно было, чтобы кто-то ее успокоил и сказал, что все нормально, – кто-то, кто в курсе всего. Но меня эта ситуация насторожила. Ты нашел в некотором роде двойника? Бр-р, – он передернул плечами. – Чем больше думаю об этом, тем больше прихожу к мысли, что, пожалуй, несправедливо, что тебе все сошло с рук. Ведь лишь немногие из нас знают, как все было на самом деле.

Я было запротестовал, но он оборвал меня на полуслове:

– Я знал, что, если намекну Дженни о своем намерении приехать, она все расскажет тебе. Кажется, у нее в голове крепко засела странная мысль, что все мы по-прежнему лучшие друзья, просто отдалились друг от друга… Свежо предание! Потом я вспомнил о нашем с Анной общем знакомом. Поначалу она была так предана тебе, игнорировала все мои сообщения – и тут я подумал: интересно, а много ли известно ей самой?

– Что ты показал моей жене?

– Должно быть, у нее ангельское терпение, – проговорил он. – Или же она просто двулична. Удивительно, как она до сих пор тебе не продемонстрировала… Любопытно было бы узнать, что она задумала.

Он встал, вздохнул и принялся мерить комнату шагами, насвистывая веселый мотивчик, беря в руки то одну из моих безделушек, то другую, вертя в руках и добродушно улыбаясь. Я смотрел на него, скованный ужасом. Этой минуты я ждал без малого пятьдесят лет – и вот он здесь, стоит передо мной: осязаемый, вне всякого сомнения, из плоти и крови, удручающе подвижный скелет. Руки берут старый диск Джони Митчелла Blue, губы, искривляясь, произносят:

– Боже, это прямо путешествие во времени! Помнишь Кэти?

Во всем этом невероятном и все же вполне реальном его появлении в моем доме было нечто даже гротескное; на мгновение я почувствовал укол самой настоящей паники.

– Что ты прислал Анне? – мысль о том, что жена что-то знает и скрывает, только усиливала мою паранойю.

– Ах, у тебя тут даже чайник со свистком! Как это по-английски! Давай заварим чайку? Как в старые добрые времена!

– Джулиан!

Он замер, поставил чайник обратно на походную плиту и перестал паясничать.

– Нечестно, что тебе все сошло с рук, Майкл. Я бы с радостью забыл о тебе – как она хотела. Сказать по правде, я всегда считал, что ты легко отделался, но…

Он все еще говорил, но меня захлестнула мысль о ней – о том, что она чего-то хотела и просила его действовать определенным образом; что она не просто растворилась в воздухе.

– …Когда Дженни рассказала мне об этой твоей новой девочке, я решил, что наша игра в молчанку слишком затянулась. И, знаешь, увидев ее, я понял, что приехал не зря. Не знаю, что ты задумал, но это не лезет ни в какие ворота.

– Джулиан, может быть, мы просто…

Но он уже шел к двери.

– Не знаю, собираешься ли ты через нее реализовать некий план искупления в глазах Вселенной, – но если так, то этому не бывать. Хотя, наверное, ты ни о чем таком и не помышлял. Все приписывают тебе какой-то сверхъестественный эмоциональный интеллект – ведь ты же у нас писатель. А на самом деле ты, наверное, просто хочешь ее трахнуть.