Над меандровой рекой

В двенадцать часов тридцать минут (я зафиксировал это время точно) крышка погреба подпрыгнула и из-под неё буруном вырвалась вода. Теперь она в доме! Пошла растекаться по кухне, преодолела невысокий порожек и направилась в комнаты.

Почти тут же раздался ещё один звонок.

– Агриппина Всеволодовна!?… Да что вы говорите!? Какой ужас! Ну это всё! Капец нашим домам! А кто сказал? Директор школы? Может неправда? Правда? А что эмчеэсовцы? Ну конечно, что они сделают!? Ну ладно! – Сергей, это ужас! Солоновки полные и прорвались в Караган! Через десять минут волна будет здесь!

– Дай-ка я позвоню в свой офис, – сказал Сергей Петрович и поднял трубку. – Во! Телефон отключили! А свет?

– Тоже погас! – ответила хозяйка, щёлкнув выключателем.

Вода из погреба забила ключом, и я оказался в ней по шею. Охреневший от ужаса Васька с выпученными жёлтыми глазами порскнул в комнату. Волна накрыла его, но он успел вскочить на какой-то стул, оттуда, не останавливаясь, на диван с вещами, заливая их водой со своей шкуры, а оттуда на шкаф. Сидя под самым полком, жалобно мяукая и отрясаясь, выпученными глазами смотрел он на наше «злое бедствие».

– Давайте, выйдем на крылечко. Пиф, иди ко мне! – скомандовал Сергей Петрович и взял меня на руки.

– Васенька, Вася, кис-кис! – позвала хозяйка.

– Брось его! Ничего ему на шкафу не сделается! Пойдём!

Мы вышли на крыльцо, захлопнув дверь с английским замком Вода была хозяевам по колено.

– Боже мой, Боже мой, как страшно! – повторяла хозяйка.

VI

Я тоже ужасно струсил. И вдруг появилась надежда – по улице мчалась моторная лодка эмчеэса.

– Сюда, сюда, – закричала Виктория Павловна, махая руками.

Но два человека в лодке посмотрели на нас равнодушно, и лодка проскочила мимо.

– Серёжа! У меня полные сапоги! Я не могу, мне холодно!

– Залезай на перила, держись за балясину!

– Ой, ой! Неужели это конец? Почему они проплыли мимо?

– Сначала Брыкаловых будут спасать, потом нас с Блиновыми.

Мне было ужасно неудобно на руках хозяина, я ворохнулся, и хозяин чуть не уронил меня в воду.

– Слушай, тяжёлый он, этот Пиф! Я его еле держу! Может бросить?

– Что ты, Серёжа! Он член семьи! Не бросай, не бросай, пожалуйста. Дай его мне!

– Нам самим спасаться надо! А Пиф всего-навсего собака! Если нас через пять минут не заберут, я его брошу!

Виктория Павловна выхватила мобильник.

– Позвоню Екатерине Филипповне. Ведь у Саньки есть лодка.

Я старался не дышать. Теперь моя жизнь зависела от этого звонка.

Но звонить хозяйке не пришлось. Лодка с Санькой и Мишкой Суривановым уже подплывала к нашему дому. Забор был повален, и лодка, переплыв через него, причалила к ступеням крыльца.

– Я же говорил, что мы их будем вывозить! – хвастливо кричал Мишка. – Эй, генералы! Лезьте в лодку!

– Иди сюда, разбойник! Съел у меня двадцать кур, а я ничего, не помню зла, – сказал, принимая меня из рук хозяйки, Санька.

Я не стал возражать и даже не упрекнул его в злопамятстве, в моём положении это было неуместно. В общем, мы были спасены. Санька и Мишка гребли в обратном направлении против течения. Вскоре открылась вся панорама улицы. Дома стояли в воде по окна. Виктория Павловна, трясясь от холода, плакала. Мимо нас пролетела моторная лодка с семейством Брыкаловых на борту и подбросила нас своей волной.

Наконец мы причалили к берегу, то есть к насыпи шоссе, по которому я с таким энтузиазмом носился за тройкой в последний день своей свободы.

Я выскочил из лодки первый, за мной вылез мрачный хозяин и помог выйти плачущей хозяйке.

– Там ещё Блиновы остались! – закричал Мишка эмчеэсовцам, только что высадившим Брыкаловых.

– Знаем! Мы за ними сейчас и поедем!

– Ну тогда мы свободны! – сказал Санька и принялся привязывать лодку к столбу электропередачи.

Наш голова уже ждал на машине свою семью – жену и матушку – и увёз в неизвестном направлении, а нас его помощница отвела в дом культуры.

– Вам принесут маты, переночуете на сцене, – сказала она.

Виктория Павловна позвонила в школу Леночке и сказала, чтобы она не шла домой, а приходила сразу в дом культуры, где нам предоставили временный кров. В это время Сергей Петрович достал бумажник и дал нашим спасителям пятьсот рублей.

Наконец я почувствовал себя свободным и побежал встречать Леночку. Встреча меня немножко разочаровала.

– Пифуша! Как я рада, что ты живой! А Вася с вами?

– Нет, он остался в доме.

– Как! В затопленном доме!? Но ведь он погибнет!

– Леночка, успокойся, он сидит высоко на шкафу, если захочет, может устроиться на диване.

– Но он голодный!

Мне стало немножко обидно, что Леночка не поинтересовалась сыт ли я, но, как и вчера, быстро прогнал это нездоровое для собаки чувство. Тут я вспомнил, что действительно не ел целые сутки, могу таким нерегулярным питанием испортить себе желудок, и спросил Леночку нет ли у неё чего-нибудь съестного.

Она довольно равнодушно сказала, что нет и пошла к родителям.