Над вольной Невой. От блокады до «оттепели»

Александр Яблонский:

«Штатник — прежде всего, свободный человек, декларирующий эту свободу стилем одежды и любовью к джазу. Не знаю, фланировал ли по Невскому, скажем, Вадим Неплох. Возможно, но не часто. Он был классным музыкантом-контрабасистом, прошедшим школу одного из лидеров ленинградского джаза — Ореста Кандата. Он и его коллеги, такие музыканты, как превосходный трубач Константин Носов, пианист Анатолий Кальварский или „Поня Sunny Boy“ Виталий Понаровский, играли на износ, жадно наслаждаясь открывшейся в 53-м, когда Ус откинул копыта, возможностью существовать в столь необходимом как воздух мире джаза. Они играли на танцах, на вечерах, джем-сейшнах, в ресторанах; они репетировали, импровизировали, слушали американские диски по вечерам и по ночам, именно это время суток — время променада по Невскому — было их рабочим временем. Виктор Лебедев, который причислял себя, и не без оснований, к штатникам, заканчивал свое классическое образование у ректора Консерватории Юрия Васильевича Брюшкова (быть стилягой не означало неприятия возможности учиться у самого влиятельного в данное время профессора), так что часами просиживал у рояля, с удовольствием поигрывая и слушая джаз. Не до хиляния по Броду. Джаз как таковой являлся лакмусовой бумажкой принадлежности к стилю».

Танцевальные вечера — важная часть досуга советской молодежи. После войны ориентиром служат дореволюционные балы и вечеринки, происходит попытка привить к советскому дичку элементы дворянской культуры. Танцам учат в женских и мужских школах, в суворовских и нахимовских училищах. Школьные вечера, как пишет джазовый музыкант Алексей Козлов, представляли собой странную «смесь концлагеря и первого бала Наташи Ростовой». Досуг строго регламентирован: репертуар танцев восходит к строгим нормам предреволюционного комильфо.