Над вольной Невой. От блокады до «оттепели»

Людмила Левина:

«Евтушенко, Вознесенский, Ахмадулина вызвали огромный интерес к поэзии. После их выступлений стали выходить их книги, хоть и небольшими брошюрками… И вот постепенно все больше и больше народу стало интересоваться отделом поэзии, и отдел стал самым модным в магазине. Подсобное помещение у нас было в конце зала, и когда я несла книги, за мной шла толпа. Становились в очередь и начинали всё покупать, всё, вне зависимости от качества книги. Здесь был весь город, и приезжие тоже. Рядом Герценовский институт, недалеко Университет. В основном покупателями были молодые люди. Некоторые стали моими постоянными покупателями, любимцами, потому что их интерес к поэзии меня радовал и привлекал.

Тогда ещё имя Бродского не звучало. Я обратила внимание на человека, который покупает книги Большой серии библиотеки поэта. У меня был целый шкаф замечательных книг, которые мало кому были интересны. Тогда уже издавалась поэзия Державина, Тредиаковского. Покупатель Иосиф Бродский выделялся своим пристрастием именно к поэзии XVIII века, и я обратила на него внимание.

Он был яркий, веснушчатый, рыжий. Хорошо улыбающийся, хорошо разговаривающий, хорошо общающийся. А потом я уже его увидела на поэтическом вечере и поняла, что это замечательный, потрясающий поэт.

У Бродского был круг друзей-сверстников. Они были мне приятны и милы, и я их узнавала как постоянных покупателей. Я обратила на них внимание из-за их озорства на одном из первых Дней поэзии. Руководители ленинградского Союза писателей Авраменко, Прокофьев читали официальные малоинтересные стихи, и эти ребята их задирали.

Глеба Горбовского я тоже очень любила. У меня была приятельница, учительница, замечательной эрудиции, маленькая, хрупкая женщина, очень немолодая. И она познакомилась с Глебом в отделе поэзии. Они пошли в Казанский садик, и потом она мне рассказывала, как он её восхитил. Он ужасно ругался, был нетрезв и читал потрясающие стихи.

Помню Костю Кузьминского, приятеля Шемякина. Кожаные штаны у них были одни на двоих, и они по очереди приходили ко мне в них».

Первые фарцовщики