Над вольной Невой. От блокады до «оттепели»

Фарцовщик Сергей Медведев: «Масштабы подпольного мира мало кто представлял, и органы не исключение. Настоящие валютчики собирались в ресторанчике „Чайка“ на канале Грибоедова, 14. Но не для сделок — дураков не было, а чтобы переговорить. Бешеное было местечко. Деньги наживали сумасшедшие. Например, пароходная схема: мы давали первому помощнику судна 10 000 долларов. Он привозил джинсы по двенадцать долларов, а брал их там по шесть. Нам джинсы обходились в 25 рублей, а раскидывали мы их уже по 130–150. За неделю больше 2000 долларов наживы. А тратить некуда. Играли на катранах, в подпольных казино. Один фарцовщик там как-то жену проиграл, а еще приличный мальчик, в музыкальной школе учился. Сережа Довлатов показывался среди нас, но особо не промышлял, больше на халяву пил с нами, у него денег никогда не было. Рано женился, все задумчивый бродил».

С Довлатовым и его кругом фарцовщиков роднило глубокое отвращение к советской власти. К кругу знакомых Довлатова и Пекуровской начала 1960-х принадлежал связанный с криминальным миром Анатолий Гейхман, учившийся одновременно с ними на филфаке. Он писал стихи под псевдонимом Неклюдов. Имевший две судимости Гейхман уже в девятнадцать лет купил своим родителям дачу в Комарово и одиноко жил в отдельной трехкомнатной квартире на проспекте Майорова (ныне — Вознесенском).

Валентин Тихоненко:

«К 1961 году я полностью от фарцовки отошел. Это уже не был элитарный спорт, пошел обман. В мое время фарцовщиков было три десятка. Я с ними не дружил, но восхищался, так же, как они восхищались каждым из нас. Мы были отборные ребята из Ленинграда, реактивные, быстрого ума, с жаждой познания и желанием вырваться на свободу.

В нынешнем понимании рэкета не было. И „наездов“ не было, потому что ни у кого не было автомобилей. Не то что „мерседес“, но и 401-й „москвич“ был редкостью. Были набеги комсомольцев, которые избивали нас ногами. Они следили, чтобы святыни не были поруганы, хотя тоже хотели шмоток. И отбирали их у нас».

Социальный состав фарцовщиков был разнообразным. В основном это были ребята, учившиеся или закончившие технические вузы, бойкие, знавшие азы английского и финского языков. Они ездили в Прибалтику и Дагомыс, играли в теннис, обзаводились японскими магнитофонами, словом, старались жить в СССР, как на воображаемом ими Западе. Их расцвет придется на 1970-е.

Time-out в хрущевском Ленинграде

Рестораны и пивные нэпа — жалкая пародия на дореволюционное разнообразие. Советская структура общепита создается в середине 1930-х.

4 мая 1935 года, выступая перед выпускниками военных академий, Сталин заявил: «Лозунг „Кадры решают все“ требует, чтобы наши руководители проявляли самое заботливое отношение к нашим работникам, к „малым“ и „большим“, в какой бы области они ни работали, выращивали их заботливо, помогали им, когда они нуждаются в поддержке, поощряли их, когда они показывают первые успехи, выдвигали их вперед».

17 ноября 1935 года в выступлении на Первом Всесоюзном совещании рабочих и работниц-стахановцев генеральный секретарь отчеканил: «Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее. А когда весело живется, работа спорится… Если бы у нас жилось плохо, неприглядно, невесело, то никакого стахановского движения не было бы у нас».