Над вольной Невой. От блокады до «оттепели»

Финские туристы у гостиницы «Европейская» (1958, Ленинград, Овчинников К. В. ЦГАКФФД СПб Ар 242777)

Довольно быстро были выработаны способы добывать нужные вещи. В частности, автобусы останавливались в специально оговорённых местах от Выборга до Ленинграда. А там уже происходил обмен. Обычно — водка в обмен на вещи.

Бывший фарцовщик Александр Яблонский: «Шмотки были отнюдь не из бутиков, часто ношеные, но в суконной шинельной стране годилось все; гостеприимные хозяева за них отдавали водку. Поначалу старались удивить „Московской особой“ экспортной, „винтовой“, но потом поняли, что страдальцам-соседям сгодится и с „бескозыркой“ за 2,87. Коробейники увеличивали свое благосостояние, „стиляги“ получали вожделенный продукт финского производства, финны прибывали в гостиницы в состоянии абсолютной невменяемости. Экскурсоводы и переводчики отдыхали. Все были довольны. Даже сотрудники правоохранительных органов, которым с середины 60-х начали отстегивать».

Наиболее продвинутые фарцовщики уже в 1950-е обзавелись мотоциклами и отправлялись на Приморское шоссе, где «бомбили» финнов во время «санитарных стоянок». Часто в доле были водители туристических автобусов, которые за небольшое вознаграждение открывали двери своим постоянным клиентам. Фарцовщик шел по проходу с мешком, куда «турмалаи», «лесорубы» — так называли финнов в Ленинграде — сбрасывали свой товар. С ними тут же рассчитывались русскими деньгами или водкой.

Запрещенная под страхом уголовного преследования покупка или обмен иностранных вещей — фарцовка — становится основным промыслом «флибустьеров Невского проспекта». Город обогащается не продающимися в советских магазинах плащами «болонья», нейлоновыми рубашками, безразмерными носками. Знание иностранных языков в «оттепельном» Ленинграде — огромное преимущество.

По свидетельству тогдашнего приятеля Сергея Довлатова, студента французского отделения филфака Евгения Кушкина, Довлатов вместе с одногруппником Алексеем Бобровым, к тому времени отслужившим во внутренних войсках, понемногу занимались этим опасным промыслом. Кушкин даже запомнил сообщенную ему Довлатовым финскую фразу «Mitä tavaraa teillä on?» — «Какой товар у вас есть?»

Однажды Довлатов провернул невероятную по изяществу сделку, купив у финна на Невском проспекте обувь прямо с ноги, объяснив незадачливому северному соседу, что «Астория» буквально в двух шагах и он сумеет добраться туда в носках (а шел проливной дождь).

С начала 1970-х годов фарцовка на Карельском перешейке стала небезопасной. Там начали действовать местные — «зеленогорские». Ленинградских фарцовщиков стали называть «центровыми». Они вели в Ленинграде абсолютно несоветский образ жизни: в первой половине дня работали, потом обедали за «шведским столом» в гостиницах «Москва», «Европейская», «Ленинград». С 16.00 часов начиналось «второе время», фарцовщики «утюжили» иностранцев, прогуливающихся вечером по центру Ленинграда. В рестораны уходили в 7–8 вечера и оставались там до полуночи. Так проходила жизнь с четверга по воскресенье. В остальное время сбывали товар. Начиная с 1960-х годов все «центровые» на Невском играли в «шмен» (выигрыш зависел от номера купюры). Это был опознавательный знак принадлежности к касте. Возле входов в кафе «Север» в дневное время прохожий легко мог заметить странных, уверенных в себе персонажей, которые внимательно всматривались в советские червонцы.

Элитой фарцовщиков считались «валютчики». Это был другой доход, несоизмеримый с фарцовкой, но и другая степень риска: за валютные операции в крупном размере могли и расстрелять.