Народный совет

— Рано пока, — ответила она Псине. — Мы здесь бьемся не против наших братьев-пролетариев из дружественных республик, а против системы, что заставляет их пренебрегать законами нашего дорогого отечества.

Марина Аркадьевна протянула мне несколько разлинованных листов с заголовком "АКТ" и детскую книжку "Сокровища Древнего Египта" в качестве твердой подложки. Я взяла ручку.

— Так. Пиши, — скомандовала она, со вздохом собираясь с мыслями. — Первое, повреждение почвенного покрова в результате проезда тяжелой строительной техники… Потом приложим к нашему заявлению в природоохранную прокуратуру. Записала? Так. Надо сфотографировать. Второе, отсутствуют защитные ограждения кустарников и стволов деревьев.

— А вот и ответственные должностные лица! — оторвала нас Мария Соловьева от подсчета ущерба, нанесенного природе.

Лица эти имели крайне недовольное выражение. Двое суровых мужчин угрожающе надвигались на нас. Один из них было особенно хмур и широк. Он носил густую черную бороду, слоновьи ляжки и тяжелый живот, игриво выглядывающий краешком из-под плотно облегающей черной футболки с надписью "ARMANI". На волосатых пальцах солидно сверкали золотые перстни.

— Чё здесь делаете? — вместо приветствия обратился к нам широкий мужчина.

— Снимай все, что происходит, — тихо попросила Алена Марию Соловьеву, — но постарайся меня в кадре не светить.

— Я помню, — буркнула Мария и направила камеру на вновь прибывших.

— Добрый день, господа! — Алена обратилась к суровым мужчинам с приветливой улыбкой. — Мы настоятельно хотим ознакомиться с разрешительными документами на осуществление работ на данной природной территории.

— Особенно интересует акт государственной экологической экспертизы, — вставила Марина Аркадьевна.

— И информационный щит почему-то отсутствует, — добавила Псина от себя.

— Вы ваще кто такие? — мотнув головой, как бык перед рывком, широкий мужчина решил прояснить обстановку.

— А вы? — отказалась прояснять ситуацию Алена, Мария Соловьева с камерой подошла поближе.

Широкий мужчина обвел всех полным презрения взглядом и попытался отвернуться от камеры. На секунду мне показалось, что сейчас случится отвратительнейший эпизод насилия, но он сдержал порыв и нехотя ответил:

— Я прораб.

— Хорошо, уважаемый господин прораб, вы понимаете, что, осуществляя здесь деятельность без соответствующих документов, вы подводите себя и свое руководство под уголовную ответственность? — Алена говорила с ним мягко и доверительно, будто желала всем присутствующим только добра и поэтому вынуждена была предупредить о самых страшных последствиях столь предосудительного поведения.

— Ты кто такая, чтобы мне указывать? — задал прораб наводящий вопрос.

— Мы жители этого района, — Алена оставалась невозмутима.

— Тогда идите знаете куда, жители? — тактично предложил прораб направление дальнейшего следования.

— Так! — восторжествовала Псина, — я вызываю полицию! — Она выхватила из кармана телефон и набрала номер 112.

— Вы не имеет права тут находится. — В голосе прораба появились нотки сомнения. В дикой природе он мог быть носорогом, думала я, глядя на него, и сейчас этот носорог был крайне удивлен и несколько раздосадован тому, что мы не бежали от него сломя голову. Как быть дальше, ему было совершенно непонятно.

— Мы — граждане Российской Федерации и стоим на общественной земле, — приосанившись и гордо вздернув подбородок, сообщила Мария Соловьева.

— Ради вашей же безопасности вы должны покинуть территорию, — не сдавался прораб.

— Нет, пока работы не будут остановлены, — сказала Марина Аркадьевна. Она кивнула на полузаполненный акт у меня в руках, — экосистеме природной территории наносится невосполнимый ущерб. Здесь зафиксированы краснокнижные виды, а вы ведете шумные и земляные работы в выводково-гнездовой период, нарушаете места естественного гнездования птиц. Луговину всю уничтожили. Посмотрите! — Она указала на пруд, обратив всеобщее внимание на мутную воду с белесой взвесью и радужными разводами на поверхности, — пятна нефтепродуктов, — пояснила Марина Аркадьевна, — а там сейчас утки с утятами. Редкие для нашей местности чомги…

— Утки, если им понадобится, перелетят на другой пруд, — вступился второй суровый мужчина. Перепалка затягивалась, и он, до этого момента хранивший молчание и присматривавшийся к происходящему, начал терять терпение. Он был в темных очках и в мятой клетчатой рубашке с короткими рукавами. Правая рука у него от локтя до плеча была забита татуировкой с полинезийским орнаментом.

— Представьтесь, пожалуйста! — потребовала Алена.

— Я специалист по благоустройству из дирекции парка, — понизил голос второй суровый мужчина так, что его имя ускользнуло от моих ушей.

Алена нахмурилась.

— Тогда позвольте напомнить вам, уважаемый специалист из дирекции, что особо охраняемые природные территории, а также утки, проживающие в их границах, находятся под защитой федерального и городского законодательства об ООПТ. — отчеканила Алена каждое слово, — документы вы нам так и не предоставили.