Нарушение морских коммуникаций по опыту действий Российского флота в Первой мировой войне (1914-1917)

Поэтому заграждение Босфора минами вовсе не исключало необходимости применения корабельных сил для несения блокадного дозора перед проливом и борьбы с судоходством противника в юго-западной части моря. Уже в замысле на минно-заградительную операцию предусматривалось наблюдение за заграждениями для срыва противоминных действий и уничтожения судов, выходящих по протраленным фарватерам. В начале августа (н. ст.) 1916 г., сразу после постановки основного заграждения, на подходах к нему был выставлен блокадный дозор из эсминцев и подводных лодок[1223].

Характеризуя действия эскадренных миноносцев, отметим, что в период с 27 июля (9 августа) по 6 (19) августа 1916 г. в предпроливную зону выходили три — четыре пары кораблей[1224]. Как и при блокировании «угольного» района в предшествовавшие месяцы, командование флота намеревалось обеспечить непрерывность несения дозора сменностью отделений (пар) миноносцев. Однако уже к исходу второй декады августа (н. ст.) штаб флота убедился в том, что «при малом числе нефтяных миноносцев и при необходимости их для других операций постоянный дозор у Босфора невозможен, так как сильно изнашивает механизмы

»[1225]. Под «другими операциями» подразумевались, прежде всего, «варненская операция», преследующая цель уничтожения базирующихся на Евксиноград неприятельских подводных лодок[1226]

, серия минных постановок у побережья Болгарии и развертывание части сил флота на новом операционном направлении в связи с вступлением в войну Румынии 15 (28) августа 1916 r.[1227]. Отвлечение легких сил для решения этих задач заставило командование флота отказаться от применения эсминцев в блокадном дозоре и возложить эту функцию исключительно на подводные лодки. Таким образом, А. В. Колчак на собственном опыте убедился в невозможности поддержания непрерывной блокады Босфора при наличном составе корабельных сил и необходимости одновременного решения нескольких оперативных задач. «При здравом взгляде на обстановку и учете опыта предшествующих действий флота к этому выводу можно было прийти и без повторения того, что уже предпринималось в первой половине года», — справедливо замечает по этому поводу В. С. Шломин[1228]

.

Очевидно, что на решение командования флота повлияло и усиление противодействия со стороны неприятельской авиации. В двух последних походах в период с 31 июля (13 августа) по 6 (19) августа 1916 г. эсминцы неоднократно подвергались ударам германских гидропланов. «Быстрый» и «Поспешный» (капитан 2 ранга Б. М. Пышнов) 1 (14) августа атаковывались дважды, а на следующий день, по донесениям командиров, на миноносцы было сброшено 35 бомб[1229]. Кроме того, корабли были обстреляны береговой батареей. 3 (16) и 5 (18) августа неприятельскими гидросамолетами была атакована очередная пара — «Громкий» и «Пылкий» под брейд-вымпелом начальника 2-го дивизиона капитана 1 ранга А. О. Гадда[1230].

В силу этого действия надводных кораблей в юго-западной части моря имели эпизодический характер. Выходы осуществлялись, как правило, по данным разведки. В некоторых случаях задача наблюдения за предпроливной зоной ставилась эсминцам после выполнения ими очередной минной постановки. Несколько раз к поиску судов привлекались корабли, осуществляющие прикрытие других сил, особенно у побережья Румынии. Целенаправленно для нарушения сообщений противника было выполнено девять походов, не считая набегов на порт Эрегли и район Бургас — Варна[1231]

.

Боевой опыт подтвердил целесообразность применения надводных сил в «угольном» районе в условиях «минной блокады» Босфора. В этом смысле показательна выдержка из донесения комфлота в Морской штаб ВГК от 21 сентября (4 октября) 1916 r. «Последнее время турки усиленно пытаются возить уголь из Эрегли и Зунгулдака… Видимо, потребность в нем в Константинополе очень велика… Движение идет вдоль берега по глубинам, меньшим 5 сажен, где ставить большие мины нельзя. Как только освободятся миноносцы от потребностей конвоя и охраны транспорта с войсками и доставки турбин в Николаев[1232], я постараюсь предпринять более тщательные поиски в угольном районе для истребления и прекращения каботажа»[1233].