Нарушение морских коммуникаций по опыту действий Российского флота в Первой мировой войне (1914-1917)

В октябре и ноябре 1917 г. в результате отвлечения сил на подготовку десантных операций в районе Босфора, затем Синопа на фоне прогрессирующей деморализации личного состава эсминцы совершили лишь три похода на неприятельские коммуникации. Успешным оказался только набег «Пылкого» и «Быстрого» на Инаду 18 (31) октября, в ходе которого, несмотря на противодействие двух 88-мм береговых орудий, был потоплен турецкий миноносец «Хамидабад» (юзбаши[1252] Али Хайдар Эсад) и повреждены паром «Сютлюце» (520 брт) и пароход «Алтай» (866 брт), избежавшие гибели лишь благодаря малым глубинам. Германские катера-тральщики «МТВ1», «МТВ4» и «МТВ6», накануне пришедшие из Босфора для разведывательного поиска мин в районе м. Эмине, выбросились на берег, укрывшись за скоплением стоявших на якоре магонов[1253]. Попытка «Бреслау» перехватить российские эсминцы 19 октября (1 ноября) в районе Инада — Мидия успехом не увенчалась[1254]

.

Основной задачей подводных лодок с августа 1916 г. являлось несение блокадного дозора в предпроливной зоне. До конца кампании с этой целью было совершено 19 походов («Морж» и «Нерпа» — по пять, «Тюлень» — четыре, «Кит» и «Нарвал» — по два, «Кашалот» — один) продолжительностью от пяти до 12 суток[1255]. Первоначальный замысел командования флота предусматривал организацию непрерывного дозора силами сменяющих друг друга эсминцев и подводных лодок, однако, как было показано выше, в концу августа (н. ст.) эта задача была полностью возложена на подводную бригаду[1256]. Совместно с эсминцами пришлось действовать только подводной лодке «Морж» в походе 28 июля (10 августа) — 2 (15) августа.

В способах действий подводных лодок сколь-нибудь существенных изменений по сравнению с первой половиной года не произошло. Наблюдение за минными заграждениями и устьем пролива лодки сочетали с крейсерством в районе Зунгулдак — Кефкен — Шили, реже у побережья Румелии. Управление лодками в море осуществлял командный пункт флота путем радиообмена в установленные сеансы связи (дважды в сутки)[1257]

. Заметим, что командование и служба связи Черноморского флота, в отличие от своих балтийских коллег, уделяли самое пристальное внимание вопросам совершенствования дальней связи[1258]. Так, в октябре 1916 г. на подводной лодке «Кит» была установлена новая станция «беспроволочного телеграфа», которая, как показал поход 5 (18) — 12 (25) октября, обеспечивала радиосвязь на дальности около 200 миль. В первой половине ноября (н. ст.) на флоте проводились опыты с «радиотелеграфированием подводных лодок с дальних расстояний», в ходе которых, как докладывал в ставку командующий, удалось «добиться возможности прямых сношений по радио с лодками, находящимися у Босфора (235 миль)

»[1259].

Задачи подводным лодкам штаб флота формулировал следующим образом («предписание» командиру «Нарвала» от 6 (19) сентября 1916 г.): «Идти к Босфору, наблюдать за восточной границей заграждения днем и ночью перед рассветом. По возможности препятствовать тралению противника. Радио слушать с 21 до 23 часов, с 1 до 3 часов»[1260]

. В большинстве случаев командирам предоставлялось право действовать по обе стороны от загражденного района; если же в предпроливную зону направлялись две подводные лодки, то сохранялась разграничительная линия, установленная в начале июня (н. ст.).

Однако, как и в предшествовавшие месяцы, не была обеспечена непрерывность пребывания лодок на линии блокадного дозора: смена происходила не в районе боевых действий, а в Севастополе. Очередная лодка выходила в лучшем случае в день возвращения предыдущей, а иногда на следующие сутки. Более продолжительные перерывы зафиксированы в двух случаях: с 2 (15) по 6 (19) августа и с 19 августа (1 сентября) по 26 августа (8 сентября) 1916 г.[1261]. Это, впрочем, не мешало А. В. Колчаку в полумесячных донесениях в ставку регулярно докладывать о непрерывном нахождении лодок перед Босфором[1262].

Неприятель не противодействовал оперативному развертыванию подводных лодок, поэтому боевое обеспечение их переходов в районы боевого предназначения ограничивалось организацией противолодочной и противоминной обороны при выходе и возвращении в Севастополь. Безопасность лодок достигалась общими мероприятиями охраны рейдов по поддержанию благоприятного оперативного режима. В видах минимизации угрозы со стороны германских подводных лодок иногда практиковались ночные выходы.