Нарушение морских коммуникаций по опыту действий Российского флота в Первой мировой войне (1914-1917)

Действия и мероприятия, создающие благоприятные условия для успешного решения главной задачи, были выполнены флотом заблаговременно до введения «подготовительного к войне периода» 13 (26) июля[593], объявления мобилизации 17 (30) июля и начала военных действий между Россией и Германией 19 июля (1 августа). Отмобилизование и развертывание морских сил Балтийского моря проводились в соответствии с решениями высшего государственного руководства, боевым расписанием флота и «Планом операций…» 1912 г. и осуществлялись последовательно, по мере нарастания военной угрозы.

Уже 11 (24) июля на экстренном заседании Совета министров было принято решение наряду с поисками возможностей мирного урегулирования конфликта между Веной и Белградом быть готовым к направленной против Австро-Венгрии мобилизации Киевского, Одесского, Московского и Казанского округов и морских сил Черного моря[594]. Однако при утверждении решения кабинета на следующий день Николай II, не питавший, видимо, иллюзий относительно миролюбия «кузена Вилли» и не желавший неожиданно обнаружить в виду своей столицы кайзеровский флот, собственноручно вписал в журнал заседания правительства указание о мобилизации и морских сил Балтийского моря[595].

12 (25) июля, считая войну неизбежной, командующий морскими силами по своей инициативе отменил предусмотренные планом боевой подготовки маневры[596]. По наблюдению биографа Н. О. фон Эссена, над головой адмирала «дамокловым мечом висела память Порт-Артура»[597], поэтому главной задачей флота в угрожаемый период командующий справедливо полагал недопущение внезапного нападения противника. Исходя из этого, Николай Оттович принял ряд мер, важнейшими их которых стали выставление в устье Финского залива корабельного дозора в составе полубригады крейсеров (13 (26) июля), приведение отряда заградителей в полную готовность к постановке минного заграждения центральной позиции (14 (27) июля), организация охраны рейдов, введение режима радиомаскировки. Одновременно началась предусмотренная «Планом операций…» эвакуация Либавы.

Крейсер «Россия»

Учитывая быстро выяснившуюся неспособность агентурной сети МГШ информировать балтийское командование о состоянии и местонахождении германского флота, генмор предпринял попытку (правда, запоздалую) организовать разведку с привлечением судов частных пароходных кампаний[598].

В рамках мероприятий «подготовительного к войне периода», введенного правительством с 13 (26) июля, царь повелел спешно закончить вооружение батарей и установить минные заграждения в Кронштадтской, Ревельской и Свеаборгской крепостях[599]. Кронштадт, кроме того, предписывалось объявить на осадном положении[600]. В соответствии с мобпланом были введены в кампанию корабли «первого» резерва и начался перевод в первую линию кораблей «второго» резерва[601]. Из резервных кораблей была, в частности, сформирована 2-я бригада крейсеров под командованием контр-адмирала П. Н. Лескова («Россия», «Олег», «Богатырь», «Аврора» и «Диана»)[602]

. Запланированная на осень 1914 г. постановка «Славы» и «Цесаревича» в капитальный ремонт, а также намеченное Морским генеральным штабом к 1915 г. переоборудование «Дианы» и «Авроры» в плавбазы подводных лодок, а «Олега» и «Богатыря» к 1916 г. в минные заградители[603] были отставлены. 15 (28) июля приступили к постановке крепостного минного заграждения в районе Кронштадта, а на следующий день началось свертывание навигационного оборудования прилегающих к российскому побережью районов театра.

В. А. Канин