Наш общий друг. Часть 1

Что касается мистрисъ Вильферъ, то эта достойная леди, употребивъ свою младшую дочь вмсто манекена для назиданія Боффиновъ, теперь приласкала ее, а потомъ явила послдній примръ силы своего характера, еще оставшейся у нея въ запас. Ей хотлось озарить все семейство своими удивительными свдніями по части физіономистики, — свдніями, ужасавшими Р. Вильфера каждый разъ, какъ они срывались съ привязи, ибо они всегда отличались необыкновенной мрачностью и злорадствомъ.

— О манерахъ этихъ Боффиновъ я ничего не скажу, — такъ начала мистрисъ Вильферъ. — Объ ихъ наружности я ничего не скажу. О безкорыстіи ихъ намреній по отношенію къ Белл я ничего не скажу. Но скрытность, лукавство и тонко задуманная интрига, написанныя на лиц мистрисъ Боффинъ, заставляютъ меня трепетать.

И, какъ бы въ знакъ того, что она воочію видитъ передъ собою вс эти зловредныя свойства, мистрисъ Вильферъ затрепетала.

X

Супружескій договоръ

У Вениринговъ суета: совершенно зрлая молодая двица выходить замужъ (съ пудрою и съ прочимъ) за совершенно зрлаго молодого джентльмена. Она выходитъ за него изъ дома Вениринговъ, и Beниринги по этому случаю даютъ парадный завтракъ. Мрачный алхимикъ, который, какъ бы по установленному разъ навсегда правилу, протестуетъ противъ всего, что длается въ дом, упорно протестуетъ и противъ этой свадьбы, но въ длахъ такого рода согласіе его не есть необходимость, и потому небольшая рессорная фура выгружаетъ у подъзда Вениринговъ цлый транспортъ тепличныхъ растеній для украшенія цвтами завтрашняго торжества.

Совершенно зрлая молодая двица — невста съ состояніемъ. Совершенно зрлый молодой джентльменъ — женихъ тоже съ состояніемъ. Онъ пускаетъ свой капиталъ въ обороты и, какъ любитель этого дла, здитъ въ Сити, засдаетъ на собраніяхъ директоровъ акціонерныхъ компаній и участвуетъ въ торговл всевозможными акціями. Не имйте ни заслугъ, ни репутаціи, ни образованія, ни идей, ни приличныхъ манеръ, — имйте только акціи. Имйте достаточное количество акцій, чтобы ваше имя значилось большими буквами въ списк директоровъ, разъзжайте по таинственнымъ дламъ между Лондономъ и Парижемъ, и вы будете велики. Откуда онъ? — Акціи. Куда стремится? — Акціи. Что онъ за человкъ? — Акціи. Есть ли у него принципы? — Акціи. Онъ, можетъ быть, никогда и ни въ чемъ не имлъ успха, никогда ничего не придумалъ, никогда ничего не совершилъ — нужды нтъ: на все довольно одного отвта — акціи. О, всесильныя акціи! Высоко возносите вы этихъ кумировъ; насъ же, ничтожныхъ червей, заставляете вопить денно и нощно, словно подъ дйствіемъ дурмана: «Избавьте насъ отъ нашихъ денегъ, расточайте ихъ! Покупайте насъ, продавайте насъ, раззоряйте! Мы молимъ васъ объ одномъ: займите мсто между сильными міра сего и жирйте на нашъ счетъ».

Покуда Амуръ и Граціи готовятъ Гименею свточъ, долженствующій воспламениться въ упомянутый торжественный день, у мистера Твемло мутится умъ. Ему начинаетъ казаться, что совершенно зрлая молодая двица и совершенно зрлый молодой джентльменъ — самые старинные друзья Вениринговъ. Не состоитъ ли Beнирингъ ихъ опекуномъ? — Едва ли, такъ какъ оба они старше. Однако онъ вдь посвященъ во вс ихъ тайны и много содйствовалъ тому, чтобы заманить ихъ къ алтарю. Однажды онъ даже самолично разсказывалъ ему, Твемло, какъ онъ сказалъ своей жен: «Не правда ли, Анастасія, какая славная парочка?» Онъ говорилъ еще, что смотритъ на Софронію Экершэмъ (зрлую молодую двицу) какъ на свою сестру, а на Альфреда Ламля (зрлаго молодого джентльмена) какъ на брата. Твемло спросилъ его при этомъ, не учились ли они съ Альфредомъ въ одной школ, но онъ отвтилъ: «Несовсмъ». На вопросъ же, не была ли Софронія усыновлена его матерью, онъ отвчалъ: «Нтъ, нельзя сказать». Твемло прикладывалъ руку ко лбу и терялся въ догадкахъ.

Но вотъ какъ-то разъ, недли три тому назадъ, мистеръ Твемло, сидя но утру у себя надъ конюшней въ Дьюкъ-Стрит на Сентъ-Джемскомъ сквер за газетами и за слабымъ чаемъ съ поджаренной булкой, получилъ раздушенную записочку съ вензелемъ. Записочка была отъ мистрисъ Beнирингъ. Мистрисъ Beнирингъ просила «дорогого мистера Твемло, если онъ ничмъ особенно не занятъ, пожаловать къ ней отобдать съ мистеромъ Подснапомъ и обсудить одно важное семейное дло». Послднія три слова были два раза подчеркнуты и завершены восклицательнымъ знакомъ. Отвтивъ на записочку: «Ничмъ не занятъ и боле чмъ радъ», Твемло явился къ Венирингамъ, и вотъ что за симъ воспослдовало.

— Дорогой мой Твемло, — говоритъ ему Beнирингъ съ милой улыбкой, — любезная готовность, съ какою вы отозвались на безцеремонное приглашеніе Анастасіи, поистин неоцнима; это такъ похоже на стараго, стараго друга… Знакомы вы съ нашимъ другимъ добрымъ другомъ Подснапомъ?