Наш общий друг. Часть 1

Твемло хорошо помнитъ добраго друга Подснапа, когда-то причинившаго ему такой конфузъ. Онъ отвчаетъ, что знакомъ, и Подснапъ подтверждаетъ его заявленіе. Повидимому. этотъ Подснапъ въ короткое время такъ близко сошелся съ Венирингомъ, что считаетъ себя другомъ его дома много, много, много лтъ. Онъ ведетъ себя съ самою дружеской развязностью, чувствуетъ себя совершенно какъ дома и, ставъ спиной къ камину, изображаетъ изъ себя статую Колосса Родосскаго. Твемло и раньше замчалъ, хотя, по своему обыкновенію, несовсмъ ясно, что вс гости Вениринговъ заражаются фикціей Вениринговъ; но онъ и до сихъ поръ еще не сознаетъ, что съ нимъ самимъ случилось то же.

— Наши друзья Альфредъ и Софронія, — продолжаетъ этотъ пророкъ подъ покрываломъ — Beнирингъ, — наши дорогіе друзья Альфредъ и Софронія — надюсь, господа, вы порадуетесь за нихъ вмст со мной, — вступаютъ въ бракъ. Мы съ женою видимъ въ этомъ событіи наше семейное дло и принимаемъ на себя вс хлопоты, о чемъ я считаю своимъ священнымъ долгомъ объявить друзьямъ нашего дома.

«Ага!», думаетъ Твемло, поглядывая на Подснапа, «значитъ насъ только двое: онъ — второй».

— Я разсчитывалъ, — продолжаетъ Beнирингъ, — что леди Типпинсъ встртится здсь съ вами, но на нее всегда такой большой спросъ: она, къ несчастью, отозвана.

«Эге!» думаетъ Твемло, блуждая глазами, «насъ, значитъ, трое: она — третья».

— Мортимера Ляйтвуда, съ которымъ вы оба знакомы, нтъ сейчасъ въ город,- продолжаетъ опять Beнирингъ, — но онъ мн пишетъ (въ шутливомъ тон, по своей всегдашней привычк), что не откажется быть шаферомъ жениха, когда наступить день церемоніи, хоть и не видитъ, какая тутъ можетъ быть надобность именно въ немъ.

«Ого!» думаетъ Твемло, закатывая глаза, «выходитъ, что насъ четверо: этотъ — четвертый».

— А Бутса и Бруэра, съ которыми вы тоже знакомы, — прибавляетъ Beнирингъ, — я хоть и не приглашалъ на сегодня, но держу ихъ въ запас на этотъ случай.

«О, Боже!», думаетъ Твемло, закрывая глаза, «такъ насъ уже шес…» Но тутъ онъ изнемогаетъ и въ такомъ положеніи остается до конца обда, до самой той минуты, когда алхимикъ былъ приглашенъ удалиться.

— Теперь мы приступимъ къ предмету нашего настоящаго совщанія, — говоритъ посл этого Венирингъ. — Софронія — круглая сирота, и у нея нтъ никого, кто выдалъ бы ее замужъ.

— Такъ будьте вы ей посаженнымъ отцомъ, — предлагаетъ Подснапъ.

— Милйшій мой Подснапъ, это невозможно. Невозможно по тремъ причинамъ. Во-первыхъ, потому, что я не могу взять на себя столь почетную обязанность, когда я долженъ имть въ виду столькихъ почтенныхъ друзей моего дома. Во-вторыхъ, потому, что я не такъ тщеславенъ, чтобы считать себя пригоднымъ для такой роли. Въ третьихъ потому, что Анастасія немного суеврна и не желаетъ, чтобы я былъ у кого-нибудь посаженнымъ отцомъ, пока не подрастетъ и не станетъ невстой наша малютка.

— А что такое случится, если вашъ мужъ согласится быть раньше посаженнымъ отцомъ? — спрашиваетъ Подснапъ у мистрисъ Венирингъ.

— Ахъ, милый мистеръ Подснапъ, я сознаюсь, что это очень глупо, но у меня есть предчувствіе, что если Гамильтонъ выдастъ кого-нибудь замужъ прежде нашей дочурки, онъ никогда не выдастъ ее.

Такъ говоритъ мистрисъ Венирингъ, сложивъ при этомъ раскрытыя кисти рукъ такимъ образомъ, что каждый изъ ея орлиныхъ пальцевъ принимаетъ форму ея орлинаго носа, отъ котораго ихъ отличаютъ только новые съ иголочки перстни, нанизанные на нихъ.

— Но, дорогой мой Подснапъ, — продолжаетъ Венирингъ, — у насъ есть испытанный другъ дома, на котораго — я надюсь, вы согласитесь со мной, — на котораго пріятная обязанность посаженнаго отца падаетъ, такъ сказать, сама собою. Другъ этотъ (послднія слова произносятся такимъ тономъ, какъ будто компанія состоитъ по крайней мр изъ полутораста человкъ)… другъ этотъ теперь между нами. Другъ этотъ — Твемло.

— Совершенно врно! (Со стороны Подснапа.)

— Другъ этотъ, — повторяетъ Beнирингъ съ большею твердостью, — нашъ милый и добрый Твемло. Вамъ же, дорогой мой Подснапъ, я даже не знаю, какъ выразить мое удовольствіе и признательность за ту готовность, съ какою это мое убжденіе — мое и моей Анастасіи — раздляется вами, столь же близкимъ и испытаннымъ нашимъ другомъ, стоящимъ въ почетномъ положеніи… т. е. я разумю — почетно стоящимъ въ положеніи… или, пожалуй, лучше будетъ сказать — поставившимъ насъ съ Анастасіей въ почетное положеніе тмъ именно, что сами вы стали въ скромное положеніе крестнаго отца нашей малютки.

Beнирингъ остается совершенно доволенъ, видя, что Подснапъ не проявляетъ ни малйшей зависти къ возвышенію Твемло.

Спустя нкоторое время рессорная фура осыпаетъ цвтами подъздъ и лстницу Вениринговъ, и Твемло осматриваетъ мстность, гд завтра ему предстоитъ разыграть важную роль. Онъ уже побывалъ въ церкви и записалъ для памяти кой-какія неудобства, замченныя имъ тамъ по указанію унылой вдовы-сторожихи, отпирающей церковныя ложи и страдающей жестокимъ ревматизмомъ въ лвой рук, согнутой, однако, не отъ ревматизма, а добровольно, дабы служить кружкой для сбора денежной мзды.