Наш общий друг. Часть 1

Признательный Венирингъ съ важностью вторитъ: «умираетъ» и, скрестивъ на груди руки, расправляетъ свой лобъ, какъ бы собираясь слушать съ чувствомъ и съ толкомъ, но тотчасъ же видитъ себя вновь покинутымъ въ пустын.

— Посл его смерти находятъ духовное завщаніе, — продолжаетъ Мортимеръ, улавливая взглядъ мистрисъ Подснапъ, напоминающій своимъ выраженіемъ взглядъ деревянной лошадки, — оно было написано вскор посл бгства сына. По этому завщанію весь нижній пластъ мусорныхъ горъ, вмст съ какимъ-то жильемъ у ихъ подошвы, переходитъ въ собственность стараго слуги мусорщика, его единственнаго душеприказчика, а остальная часть имущества, весьма значительная, назначается сыну. Старикъ завщалъ еще, чтобы его похоронили съ какою-то причудливой церемоніей и съ предосторожностями на случай возврата къ жизни въ могил, но я не стану утомлять ими ваше вниманіе. Вотъ и все, за исключеніемъ…

Тутъ разсказъ снова прерванъ.

Алхимикъ возвращается, и вс глаза обращаются на него. Но вс на него смотрятъ не потому, чтобы каждому хотлось его видть, а потому что, вслдствіе необъяснимаго закона природы, люди вообще пользуются всякимъ случаемъ смотрть на что угодно, только не на того, кто обращается къ нимъ съ рчью.

— За исключеніемъ того, что наслдство сыну завщано условно, а именно съ тмъ условіемъ, чтобы онъ женился на двушк, которая когда писалось завщаніе, была четырехъ или пятилтнимъ ребенкомъ, а теперь уже невста. Объявленія и справки повели къ тому, что сыномъ оказался человкъ, о которомъ у насъ идетъ теперь рчь, и въ настоящую минуту онъ возвращается на родину, безъ сомннія крайне удивленный, — возвращается, чтобы получить большое наслдство и вдобавокъ жениться.

Мистрисъ Подснапъ вопрошаетъ, хороша ли собой молодая двица. Мортимеръ не можетъ отвтить на этотъ вопросъ:

Мистеръ Подснапъ вопрошаетъ, что станется съ большимъ наслдствомъ въ случа неисполненія условія завщанія, касающагося этого брака. Мортимеръ отвчаетъ, что тогда, по особому параграфу завщанія, наслдство перейдетъ къ вышеупомянутому старому слуг, за устраненіемъ сына. Точно такъ же, если бы сына не оказалось въ живыхъ, наслдникомъ былъ бы тотъ же старый слуга.

Въ это время мистрисъ Венирингъ только что успла разбудить захрапвшую леди Типпинсъ, ловко толкнувъ ея костлявую руку подносомъ съ тарелками, и въ это же время вс, кром Мортимера, увидли, что алхимикъ съ таинственнымъ видомъ подаетъ ему какую-то сложенную бумагу. Любопытство на нсколько мгновеній овладваетъ мистрисъ Венирингъ.

Но Мортимеръ, не смотря на вс старанія алхимика вручить ему бумагу, преспокойно освжаетъ себя рюмкой мадеры, не замчая письма, возбуждающаго общее вниманіе, пока наконецъ леди Типпинсъ (имющая обыкновеніе просыпаться въ совершенно безсознательномъ состояніи) не вспомнила, гд она находится, и, сообразивъ все окружающее, не сказала:

— О человкъ, вроломствомъ превзошедшій Донъ-Жуана. Да примите же записку отъ командора!

Алхимикъ при этихъ словахъ подноситъ письмо подъ самый носъ Мортимеру, который оборачивается къ нему и спрашиваетъ:

— Что это такое?

Алхимикъ нагибается и шепчетъ.

Мортимеръ смотритъ на него во вс глаза и развертываетъ письмо. Онъ читаетъ его, перечитываетъ, смотритъ на адресъ, перечитываетъ въ третій разъ.

— Письмо это является необыкновенно кстати, — говоритъ онъ съ измнившимся лицомъ, обводя взглядомъ присутствующихъ. — Въ немъ заключеніе исторіи того человка.

— Какъ?! Ужъ женился? — спрашиваетъ кто-то.

— Отказывается жениться? — спрашиваетъ кто-то другой.

— Не нашли ли въ мусор дополнительнаго завщанія? — спрашиваетъ третій.

— Нтъ, все не то, — говоритъ Мортимеръ. — Странное дло — никто не отгадалъ. Исторія выходитъ боле законченная и эффектне, чмъ я ожидалъ. Этотъ человкъ утонулъ.

III

Еще человкъ

Когда шлейфы дамъ, всходившихъ по лстниц Вениринговъ, совершенно скрылись изъ вида, Мортимеръ, слдомъ за ними вышедшій изъ столовой, повернулъ въ библіотеку, обставленную новыми съ иголочки книгами въ новыхъ съ иголочки богато вызолоченныхъ переплетахъ, и попросилъ ввести къ нему посланнаго, доставившаго письмо. Явился мальчикъ лтъ пятнадцати. Мортимеръ взглянулъ на мальчика, а мальчикъ посмотрлъ на новую съ иголочки, только что написанную картину, изображавшую пилигримовъ, идущихъ въ Кентербери, и висвшую на стн въ золотой рзной рам.

— Чей это почеркъ?

— Мой, сэръ.

— Кто поручилъ вамъ написать это?

— Мой отецъ, Дусессъ Гексамъ.

— Разв онъ нашелъ тло?

— Онъ, сэръ.

— А кто такой вашъ отецъ?

Мальчикъ замялся, бросилъ укоризненный взглядъ на пилигримовъ, какъ будто они поставили его въ затрудненіе, и потомъ, загибая складку на правой калошк своихъ панталонъ, сказалъ:

— Онъ промышляетъ на рк.

— Далеко отсюда?

— Что далеко? — переспросилъ мальчикъ осторожно и снова направился въ Кентербери.

— До вашего отца.