Наш общий друг. Часть 2

«Я убжденъ, что мы не отошли и одной мили отъ лавки, какъ очутились у какой-то стны. Тутъ мы прошли темнымъ ходомъ на лстницу и поднялись въ комнату. Ночь была особенно темна, и дождь лилъ ливмя. Припоминая подробности, я, какъ теперь, слышу этотъ шумъ дождя, лившаго на мостовую переулка, — не тупика, а сквозного, я это хорошо помню. Комната выходила окнами на рку, на какой-то докъ. Въ рк былъ въ это время отливъ. Зная часы прилива и отлива, я зналъ и то, что вода въ рк должна была стоять тогда на низшемъ своемъ уровн. Да и кром того, я хорошо помню, что когда въ ожиданіи кофе, я откинулъ занавску (темно-коричневую — какъ сейчасъ ее вижу) и выглянулъ на улицу, то увидлъ, по отблеску отраженія внизу сосднихъ фонарей, что они отражались не въ вод, а въ жидкой грязи, оставшейся посл отлива.

„Ратфутъ принесъ подъ мышкой холщевый мшокъ съ запаснымъ платьемъ для себя. У меня же не было съ собой другой перемны верхняго платья: я еще только собирался купить готовый костюмъ.

„— Вы совсмъ промокли, мистеръ Гармонъ, — сказалъ онъ, — а на мн, благодаря моему макинтошу, все осталось сухимъ. Надньте мою запасную пару. Примрьте-ка ее, и вы увидите, что она вамъ придется не хуже того готоваго костюма, который вы собираетесь купить. А я, пока вы будете переодваться, схожу, потороплю ихъ тамъ съ нашимъ кофе.

«Когда онъ вернулся, я былъ уже переодтъ. Съ нимъ пришелъ слуга-негръ въ блой полотняной куртк. Онъ поставилъ на столъ подносъ съ дымящимся кофе, но ни разу не взглянулъ на меня… Кажется, я ничего не пропускаю? Кажется, все было именно такъ? — Да, такъ.

„Теперь я перехожу къ послдовавшимъ затмъ смутнымъ, болзненнымъ впечатлніямъ. Они такъ сильны, что я не могу имъ не врить, но между ними есть проблы, которыхъ память моя не можетъ заполнить и которые не подлежать никакому измренію времени.

„Я выпилъ свой кофе; тутъ, мн показалось, Ратфутъ сталъ вдругъ расти, раздуваться, и что-то точно толкнуло меня кинуться на него. Мы схватились у двери. Онъ вырвался отъ меня. Я все выбиралъ, куда бы лучше ударить. Комната вертлась вокругъ меня, и между нимъ и мною мелькали огоньки. Я упалъ. Помню, что когда я, обезсилвъ, лежалъ на полу, меня перевернули ногою съ одного бока на другой, потомъ перетащили въ уголъ за шею. Я слышалъ голоса людей, о чемъ-то переговаривающихся между собой. Потомъ меня опять перевернули, ногою. Я увидлъ на постели человческую фигуру, очень похожую на мою и въ моемъ плать.

«Затмъ настало забытье. Сколько времени оно продолжалось: нсколько часовъ, недль или лтъ — я не знаю. Тишина была нарушена шумной вознею людей по всей комнат. Эти люди нападали на человческую фигуру, похожую на мою; въ рук у нея былъ мой чемоданъ, который они отнимали. Я слышалъ звуки ударовъ, и мн казалось, что это дровоскъ рубитъ дерево. Если бы меня въ ту минуту спросили, какъ мое имя, я бы не могъ отвтить, что зовусь Джономъ Гармономъ: я не помнилъ своего имени, но зналъ его. Когда я услыхалъ удары, я только подумалъ о дровоск и о топор, и у меня явилось смутное представленіе, что я лежу въ лсу…

„Такъ ли все это было? — Все такъ, за исключеніемъ того, что теперь я не могу уяснить себ, какъ оно было, не употребивъ слова „я“. Но то былъ не я. Ничего близкаго моему сознательному „я“ не было тогда въ той комнат, насколько я могу припомнить.

„Только посл того, какъ я скатился внизъ сквозь что-то похожее на трубу, и посл оглушившаго меня шума и треска, какъ отъ огня, самосознаніе вернулось ко мн.

«— Это Джонъ Гармонъ тонетъ! Джонъ Гармонъ, спасай свою жизнь! Призови Бога на помощь и спасайся, Джонъ Гармонъ! — громко закричалъ я въ смертной мук; по крайней мр теперь мн кажется, что я закричалъ. И то тяжелое, ужасное, непонятное, что давило меня, куда-то исчезло, и я одинъ боролся за жизнь въ волнахъ рки.

„Я былъ очень слабъ, страшно измученъ. Одолваемый дремотой, я, какъ бездушное тло, несся внизъ по теченію. Глядя передъ собой вдоль темной воды, я видлъ огни, мчавшіеся мимо меня по обоимъ берегамъ, какъ будто они спшили скрыться отъ меня и оставить меня умирать въ темнот. Былъ отливъ, но я въ то время этого не соображалъ. Когда, уносимый все дальше и дальше яростнымъ потокомъ, я наконецъ, съ Божьей помощью, ухватился за привязанную у пристани лодку, одну изъ длиннаго ряда стоявшихъ тамъ лодокъ, меня засосало подъ нее теченіемъ, и я вынырнулъ по другую ея сторону еле живой.