Наш общий друг. Часть 2

Живой мертвецъ былъ до того поглощенъ этой бесдой съ самимъ собою, что не замчалъ ни втра, ни дороги, и боролся съ первымъ такъ же инстинктивно, какъ шелъ по второй. Не доходя до Сити онъ остановился около биржи извозчичьихъ каретъ въ нершимости, идти ли ему прямо къ себ на квартиру или сперва заглянуть къ мистеру Боффину. Наконецъ онъ ршилъ зайти къ Боффинамъ, чтобы оставить тамъ свой матросскій плащъ, который онъ несъ на рук, ибо, по его соображеніямъ у Боффиновъ этотъ плащъ долженъ былъ обратить на себя все-таки меньше вниманія, чмъ въ Галлове, гд мистрисъ Вильферъ и миссъ Лавинія проявляла ненасытное любопытство относительно каждой вещи, принадлежавшей ихъ жильцу.

Придя къ Боффинамъ, онъ узналъ, что мистеръ и мистрисъ Боффинъ куда-то ухали, а миссъ Вильферъ въ гостиной. Миссъ Вильферъ, сказали ему, осталась дома потому, что чувствовала себя несовсмъ здоровой. Она недавно справлялась, у себя ли въ комнат мистеръ Роксмитъ.

— Передайте мое почтеніе миссъ Вильферъ и скажите, что я пришелъ.

Въ отвть на это мистеръ Роксмитъ получилъ „почтеніе“ отъ миссъ Вильферъ съ просьбой, если это не слишкомъ обезпокоитъ его, зайти наверхъ передъ уходомъ домой.

Большого безпокойства это не могло составить, и мистеръ Роксмитъ отправился наверхъ.

Какъ она хороша! Какъ она необыкновенно хороша! Ахъ, если бъ отецъ покойнаго Джона Гармона оставилъ свои деньги сыну безъ всякихъ условій и если бы сынъ его встртилъ случайно эту прелестную женщину и имлъ счастье сдлать ее въ такой же мр любящею, въ какой она была достойна любви!

— Боже мой, что съ вами, мистеръ Роксмитъ? Вы нездоровы?

— Совершенно здоровъ. Я очень сожаллъ, когда узналъ, что вы нездоровы.

— Пустяки. У меня болла голова. Теперь прошло. Я чувствовала, что буду не въ силахъ высидть въ душномъ театр, и осталась дома. Я спросила, здоровы ли вы, потому, что вы очень блдны.

— Въ самомъ дл? Я немного усталъ: выдался довольно хлопотливый день.

Она сидла у камина на низенькой отоманк передъ изящнымъ маленькимъ столикомъ. Передъ ней лежала раскрытая книга, подл нея была брошена какая-то женская работа. Ахъ, какъ счастлива была бы жизнь Джона Гармона, если бъ онъ имлъ завидное право занять мсто рядомъ съ ней на этой отоманк, обвить рукою этотъ станъ и сказать: „Что, долго тянулось безъ меня время? Надюсь, что долго для тебя? О, какою богиней домашняго очага кажешься ты мн, моя дорогая!“

Но живой Джонъ Роксмитъ, такъ рзко отдленный отъ умершаго Джона Гармона, стоялъ въ почтительномъ отдаленіи. Небольшое разстояніе въ смысл пространства, но очень большое въ смысл близости духовной.

— Мистеръ Роксмитъ, — проговорила Белла, взявъ свое шитье и внимательно разглядывая его по всмъ угламъ, — я все ждала случая объяснить вамъ, отчего я была такъ невжлива съ вами намедни. Вы не имете права дурно думать обо мн.

Быстрый взглядъ исподлобья — не то укоризненный, не то капризный взглядъ — привелъ бы въ восторгъ покойнаго Джона Гармона.

— Вы не знаете, какъ хорошо я о васъ думаю, миссъ Вильферъ.

— Да, въ самомъ дл вы, должно быть, имете очень высокое мнніе обо мн, мистеръ Роксмитъ, если полагаете, что я зазналась, что я пренебрегаю своимъ прежнимъ домомъ и забываю его.

— Да разв я это думаю?

— Если не думаете, то думали по крайней мр,- отвтила Белла.

— Я только взялъ на себя смлость напомнить вамъ объ одномъ небольшомъ внушеніи, которое произошло безъ всякаго умысла съ вашей стороны, произошло вполн естественно. Другого ничего не было.

— А позвольте васъ спросить, мистеръ Роксмитъ, — заговорила Белла задорно, по какому праву вы „взяли на себя эту смлость“?.. Надюсь, въ этомъ выраженіи нтъ ничего обиднаго для васъ; оно ваше собственно — помните.

— По праву друга, миссъ Вильферъ; потому, что я принимаю въ васъ глубокое, искреннее и живое участіе. Потому, что я всегда желалъ бы видть васъ въ самомъ лучшемъ свт. Потому что… Могу я продолжать?

— Нтъ, сэръ, — быстро отвтила Белла съ разгорвшимся лицомъ. — Нтъ, вы и такъ сказали больше, чмъ нужно. Прошу васъ, не продолжайте. Если у васъ есть хоть капля великодушія, хоть капля благородства, вы не скажете ничего больше.

Глядя на это гордое личико съ опущенными рсницами и видя, какъ прерывистое дыханіе колышетъ темнорусыя кудри на прелестной шейк, покойный Джонъ Гармонъ, мы полагаемъ, остался бы безмолвнымъ.

— Я хочу все вамъ высказать, сэръ, разъ навсегда, но не знаю, какъ это сдлать, — продолжала Белла. — Я просидла здсь весь вечеръ, думая объ этомъ, ршаясь высказаться и чувствуя, что надо это сдлать… Прошу васъ, дайте мн минутку подумать.

Онъ молчалъ, а она сидла, отвернувъ головку и длая по временамъ легкое движеніе, точно хотла повернуться и заговорить Наконецъ она начала:

— Вамъ извстно мое положеніе здсь, извстно и мое положеніе дома. Мн приходится говорить съ вами самой за себя, такъ какъ у меня нтъ человка, котораго я могла бы попросить сдлать это за меня. Невеликодушно, неблагородно съ вашей стороны вести себя по отношенію ко мн такъ, какъ вы себя ведете.

— Неужели невеликодушно и неблагородно быть вамъ преданнымъ всей душой?

— Что за нелпость! — проговорила Белла.