Наш общий друг. Часть 2

Въ девять часовъ описываемаго веселаго утра торговый домъ Побсей и К°, даже въ Сентъ-Мэри-Акс, мстечк не слишкомъ веселаго свойства, казался не изъ самыхъ веселыхъ, со своимъ всхлипывавшимъ газовымъ рожкомъ въ окн конторы и съ воровскою струею тумана, вползавшей въ замочную скважину его наружной двери съ явной цлью его задушить.

Но вотъ огонь въ окн конторы погасъ, наружная дверь отворилась, и изъ нея вышелъ Райя съ увсистымъ мшкомъ подъ мышкой. И почти тотчасъ же, едва успвъ переступить порогъ, онъ погрузился въ туманъ и скрылся изъ глазъ Сентъ-Мэри-Акса, что не мшаетъ, однако, глазамъ этой повсти слдить за нимъ въ его странствіи по улицамъ Корнгиль, Чипсайдъ, Флитъ-Стритъ и Стрэндъ вплоть до Пикадилли и Альбани. Шелъ онъ спокойнымъ, размреннымъ шагомъ, въ своемъ долгополомъ камзол, съ посохомъ въ рук, и, вроятно, не одинъ встрчный прохожій, обернувшись назадъ взглянуть на эту внушительную фигуру, уже успвшую исчезнуть во мгл, говорилъ себ, что, должно быть, это просто воображеніе и туманъ придаютъ ей такой необыкновенный, особенный видъ.

Добравшись до того дома, гд во второмъ этаж помщалась квартира его принципала, Райя поднялся на лстницу и остановился передъ дверью квартиры. Не дотрагиваясь ни до звонка, ни до молотка, онъ постучалъ въ дверь набалдашникомъ своего посоха, прислушался и, ничего не услышавъ, слъ на лстницу у порога. Что-то особенное, трогательное и величавое, было въ покорности, присущей этому человку, съ какою онъ сидлъ теперь на темной и холодной лстниц, какъ сиживали, вроятно, многіе его предки въ темницахъ, готовые безотвтно принять все, что бы ни выпало имъ на долю.

Спустя, немного времени, когда онъ прозябъ до костей, онъ всталъ, еще разъ постучалъ въ дверь, еще разъ прислушался и снова слъ дожидаться. Три раза повторилъ онъ эту церемонію, прежде чмъ его настороженный слухъ различилъ голосъ Фледжби, кричавшій съ постели: «перестаньте стучать! Сейчасъ отопру!» Но вмсто того, чтобъ отпереть, онъ заснулъ сладкимъ сномъ еще на четверть часика, а Райя все сидлъ на лстниц и ждалъ съ невозмутимымъ терпніемъ.

Наконецъ дверь отворилась, и ударившееся въ бгство ночное одяніе мистера Фледжби снова нырнуло въ постель. Слдуя за нимъ на почтительномъ разстояніи, Райя вступилъ въ хозяйскую спальню, гд уже каминъ пылалъ жаркимъ огнемъ.

— Что это значить, сэръ? Въ которомъ часу ночи вы изволили пожаловать ко мн? — спросилъ Обаятельный, отворачиваясь къ стн подъ своимъ одяломъ и подставляя бастіонъ плотно закутаннаго плеча подъ носъ издрогшему старику.

— Сэръ, теперь уже половина десятаго утра.

— Чортъ возьми! Туманъ, что ли, на двор, что ничего не видно?

— Сильный туманъ, сэръ.

— И свжо?

— Очень холодно, — отвчалъ Райя. Онъ досталъ платокъ и обтиралъ имъ сырость съ бороды и длинныхъ сдыхъ своихъ волосъ, стоя на краешк коврика передъ каминомъ и глядя на яркій, манящій огонекъ.

Продолжая нжиться въ постели, Фледжби только закутался поплотне и спросилъ:

— Что же на улиц: снгъ, гололедица или слякоть?

— Нтъ, сэръ, нтъ, погода не такъ ужъ плоха. На улицахъ довольно чисто.

— Ну, полно вамъ хвастать, — пробурчалъ Фледжби, обманувшійся въ своемъ ожиданіи, что Райя подчеркнетъ контрастъ между его теплой постелью и улицей. — Вы вчно чмъ-нибудь хвастаете… Книги принесли?

— Вотъ он, сэръ.

— Ладно. Минутки черезъ дв я буду готовъ приняться за дла, а вы покуда выложите все изъ мшка и приготовьте мн для просмотра.

И, снова съ наслажденіемъ нырнувъ подъ одяло, Фледжби снова заснулъ. Исполнивъ его приказаніе, старикъ опустился на кончикъ стула, скрестилъ руки и, мало-по-малу поддаваясь дйствію тепла, задремалъ. Онъ очнулся только тогда, когда мистеръ Фледжби уже стоялъ у кровати, въ турецкихъ туфляхъ и въ турецкихъ шароварахъ розоваго цвта (пріобртенныхъ за безцнокъ отъ кого-то, кто и самъ стянулъ ихъ отъ кого-то другого за грошъ), въ халат и феск подъ стать.

— Эй, старый хрнъ! — крикнулъ Обаятельный, подло издваясь надъ старикомъ. — Зачмъ вы хитрите со мной, сидя тамъ въ углу съ закрытыми глазами? Вдь вы не спите, я знаю. Жида, что хорька, соннаго не захватишь.

— Вы ошибаетесь, сэръ, я въ самомъ дл немножко вздремнулъ, — сказалъ старикъ.

— Не таковскій вы человкъ! — подхватилъ Фледжби, лукаво поглядывая на него. — Другимъ разсказывайте сказки, а меня на это не подднешь. Уловка, впрочемъ, недурная: ни о чемъ какъ будто человкъ не думаетъ, предается невинному сну, а самъ въ это бремя раскидываетъ мозгами, какъ бы ему дльце обдлать, деньгу зашибить. Хитрецъ!

Старикъ покачалъ головой, кротко и безмолвно отводя этотъ поклепъ, подавилъ вздохъ и подошелъ къ столу, за которымъ хозяинъ наливалъ себ въ чашку благовонный, дымящійся кофе изъ кофейника, стоявшаго передъ тмъ на огн. Назидательное зрлище представляли эти два человка: молодой, смакующій кофе, развалившись въ мягкомъ кресл у камина, и старикъ съ наклоненной сдой головой, стоящій въ ожиданіи его приказаній.

— Ну, подавайте-ка весь нашъ балансъ, сколько есть налицо, да объясните цифрами, почему онъ не больше, — сказалъ Фледжби. — Только прежде зажгите свчу.