Наш общий друг. Часть 2

Мистеръ Ламль вторилъ этому хохоту, притворяясь, что понимаетъ, въ чемъ соль, и чмъ больше они хохотали, тмъ больше удовольствія доставляла мистеру Фледжби его милая шутка.

— Однако, — заговорилъ онъ другимъ тономъ, еще разъ утирая глаза, — однако, если мы будемъ продолжать въ такомъ дух, мистеръ Райя подумаетъ, чего добраго, что мы трунимъ надъ нимъ или надъ Побсеемъ и К°, а между тмъ у насъ въ помышленіи этого нтъ… Мистеръ Райя, сдлайте милость, побудьте нсколько минутъ въ сосдней комнат, пока я переговорю кой-о-чемъ съ мистеромъ Ламлемъ. Я попытаюсь еще придти къ соглашенію съ вами, прежде чмъ вы уйдете.

Старикъ, ни разу не поднявшій глазъ, покуда продолжалъ шутить его принципалъ, безмолвно поклонился и вышелъ за дверь, предупредительно отворенную самимъ Фледжби. Плотно затворивъ ее за евреемъ, этотъ джентльменъ воротился къ своему гостю, который стоялъ спиной къ камину, заложивъ одну руку подъ фалды своего фрака, а въ другую собравъ весь густой кустарникъ своихъ бакенбардъ.

— О-го-го! что-нибудь да не такъ. — проговорилъ Фледжби.

— Почемъ вы знаете? — спросилъ Ламль.

— Всмъ видомъ вашимъ открываете, — отвчалъ Фледжби въ риму, безъ всякаго, впрочемъ, умысла съ своей стороны.

— Ну да, вы отгадали, — сказалъ Ламль. — Кое-что не такъ. Врне, все не такъ, какъ надо.

— Что вы говорите! — произнесъ Фледжби раздльно и опустился на стулъ спиной къ камину, положивъ руки на колни и выпучивъ глаза на своего друга.

— Я вамъ говорю, Фледжби: все не такъ! — повторилъ Ламль, сердито поводя въ воздух правой рукой: — Птичка улетла.

— Какая птичка? — спросилъ Фледжби такъ же раздльно, но гораздо сурове.

— Извстная намъ обоимъ. Наша птичка… Прочтите.

Фледжби взялъ записку изъ протянутой руки Ламля и прочелъ вслухъ:

«Альфреду Ламлю, эсквайру.

„Милостивый государь! Позвольте мн и жен моей выразить вамъ нашу общую признательность за любезное вниманіе, какимъ вы и ваша супруга удостаивали нашу дочь Джорджіану, и отказаться отъ такого вниманія на будущее время, высказавъ при семъ случа наше ршительное желаніе, чтобы впредь между нашими домами не было никакихъ сношеній. Имю честь, сэръ, быть вашимъ покорнйшимъ слугою, Джонъ Подснапъ“.

Фледжби долго и пристально разглядывалъ три блыя страницы записки, — такъ же долго и пристально, какъ разглядывалъ передъ тмъ ея первую много говорящую страницу. Потомъ онъ посмотрлъ на Ламля, который, какъ бы въ отвтъ на этотъ взглядъ, еще разъ повелъ въ воздух правой рукой.

— Чье же это дльце? — выговорилъ наконецъ мистеръ Фледжби.

— Придумать не могу, — сказалъ Ламль.

— Можетъ быть, — продолжалъ съ досадой въ голос Фледжби, — можетъ быть, кто-нибудь нелестно аттестовалъ ему васъ?

— Или васъ, — поправилъ Ламль, нахмурившись.

У мистера Фледжби готово было сорваться съ языка какое-то мятежное слово, но вдругъ рука его случайно дотронулась до его носа. Нкое воспоминаніе, связанное съ этою выдающеюся чертою его лица, послужило для него, очевидно, свеовременнымъ предостереженіемъ: онъ благоразумно взялся за эту черту большимъ и указательнымъ пальцами и задумался. Ламль, между тмъ, смотрлъ на него воровскими глазами.

— Что тутъ длать? — проговорилъ Обаятельный. — Разговорами не поможешь. Если мы только узнаемъ, кто разстроилъ нашъ планъ, мы съ нимъ, конечно, раздлаемся… Ну что жъ, въ заключеніе можно только сказать, что мы взялись за дло, но не могли довести его до конца по независящимъ обстоятельствамъ.

— Врне будетъ: вы взялись за дло, которое могли бы довести до конца, если бы лучше воспользовались обстоятельствами, — проворчалъ Ламль.

— Ну, это какъ на чей взглядъ, — замтилъ Фледжби спокойно, засовывая руки въ свои турецкія шаровары.

— Мистеръ Фледжби! — заговорилъ Ламль строгимъ тономъ. — Понимать ли мн васъ такъ, что вы приписываете мн всю вину и намекаете, что недовольны мною въ этомъ дл?

— Нтъ, если только вы принесли съ собой въ карман мою расписку и возвратите ее мн,- отвчалъ Фледжби.

Ламль неохотно досталъ расписку. Фледжби осмотрлъ ее со всхъ сторонъ, удостоврился въ ея подлинности, затмъ скомкалъ и бросилъ въ огонь. Оба друга наблюдали, какъ она вспыхнула, какъ погасла и какъ пушистый пепелъ улетлъ въ трубу.

— Ну-съ, отвчайте теперь мистеръ Фледжби, — заговорилъ Ламль тмъ же тономъ, — отвчайте: понимать ли мн васъ такъ, что вы приписываете мн всю вину и намекаете, что недовольны мною въ этомъ дл?

— Нтъ, — сказалъ Фледжби.

— Ршительно и безусловно нтъ?

— Ршительно и безусловно.

— Фледжби, дайте пожать вашу руку.

Фледжби далъ пожать свою руку прибавивъ: