Наш общий друг. Часть 2

Съ немного удивленнымъ взглядомъ и съ легкимъ наклоненіемъ головы секретарь беззвучно, однми губами, повторилъ: «безсмыслицей», видимо, соглашаясь.

— Итакъ, значитъ, потолкуемъ насчетъ вашего жалованья, — сказалъ мистеръ Боффинъ. — Садитесь.

Секретарь слъ.

— Отчего вы раньше не сли? — спросилъ недоврчиво мистеръ Боффинъ. — Надюсь, не изъ гордости?.. Ну-съ, такъ возвратимся къ жалованью. Я все обдумалъ и назначаю вамъ двсти фунтовъ въ годъ. Достаточно? Какъ вы находите?

— Благодарю, это хорошая плата.

— Да, это, знаете ли, даже больше, чмъ достаточно, Роксмитъ, — продолжалъ свой торгъ мистеръ Боффинъ, — и я вамъ скажу, почему. Человкъ со средствами, какъ я, долженъ сообразоваться съ рыночными цнами. Прежде я какъ-то не думалъ объ этомъ, но потомъ, познакомившись ближе съ другими богатыми людьми, я понялъ, какія у нихъ бываютъ обязанности. Я не вправ повышать рыночныя цны, потому что можетъ случиться, что я и самъ останусь безъ средствъ. Овца на рынк стоитъ столько-то, и я долженъ давать за нее именно столько, а не больше. Секретарь на рынк стоить столько-то, и я не вправ дать за него больше. Впрочемъ съ вами я не намренъ скупиться.

— Вы очень добры, мистеръ Боффинъ, — выговорилъ съ усиліемъ секретарь.

— Итакъ, мы скажемъ — двсти фунтовъ въ годъ, — сказалъ мистеръ Боффинъ. — Вопросъ о жаловань, стало быть, поршенъ. Но я хочу, чтобы потомъ ужъ не было недоразумній, чтобы вамъ было ясно, за что я плачу вамъ двсти фунтовъ въ годъ. Когда я покупаю овцу, я ее покупаю совсмъ, точно такъ же, когда я покупаю секретаря, я его покупаю совсмъ.

— То есть вы покупаете все мое время, не такъ ли?

— Совершенно такъ. То есть, видите ли, — прибавилъ мистеръ Боффинъ, — это, конечно, не значитъ, что я хочу отнять у васъ буквально все ваше время. Часокъ-другой вы всегда можетъ выбрать на чтеніе книжекъ, если у васъ нтъ ничего лучшаго въ виду, хотя, мн кажется, вы всегда могли бы придумать для себя боле полезное занятіе. Я хотлъ только сказать, что вы должны всегда быть при мн. Я желаю имть васъ дома въ готовности на всякій часъ дня, и потому надюсь, что между вашимъ утреннимъ чаемъ и ужиномъ я всегда найду васъ у себя подъ рукой.

Секретарь поклонился.

— Въ былое время, когда я самъ состоялъ въ услуженіи, — продолжалъ мистеръ Боффинъ, — я не могъ шататься, какъ и куда мн заблагоразсудится, поэтому и вамъ незачмъ шататься. За послднее время вы, правду сказать, взяли эту привычку, но это, можетъ быть, оттого, что между нами еще не было формальнаго договора. А потому заключимте теперь формальный договоръ: если вамъ понадобится отлучиться, — спроситесь.

Секретарь снова поклонился. Во всей его манер, несмотря на его сдержанность, сквозили чувство неловкости, удивленіе и сознаніе своего униженія.

— Я прикажу провести звонокъ изъ этой комнаты въ вашу, и когда вы мн понадобитесь, я позвоню, — сказалъ въ заключеніе мистеръ Боффинъ и прибавилъ: — Больше мн пока вамъ нечего сказать.

Секретарь всталъ, собралъ свои бумаги и вышелъ. Глаза Беллы прослдили за нимъ до самой двери, потомъ поднялись на мистера Боффина, который сидлъ, самодовольно откинувшись въ своемъ удобномъ кресл, и опустились на книгу.

Между тмъ, мистеръ Боффинъ поднялся съ кресла и принялся прогуливаться рысцой изъ угла въ уголъ.

— Я признаться таки, распустилъ этого молодца, — бормоталъ онъ сквозь зубы, — позволилъ ему стать выше его положенія. Это не годится: надо поставить его на надлежащее мсто. Человкъ съ состояніемъ иметъ обязанности по отношенію къ другимъ состоятельнымъ людямъ и долженъ зорко смотрть за своими слугами.

Белла чувствовала, что мистрисъ Боффинъ неспокойна. Глаза доброй женщины старались прочесть по лицу молодой двушки, какое впечатлніе произвела на нее эта рчь. Вотъ почему глаза Беллы ни на секунду не отрывались отъ книги: она даже перевернула страницу, длая видъ, что совершенно поглощена своимъ чтеніемъ.

— Нодди, — заговорила нершительно мистрисъ Боффинъ, прерывая работу.

— Что теб, душа моя? — отозвался золотой мусорщикъ, круто останавливаясь на рыси.

— Мн хочется сдлать теб одно замчаніе, Нодди. Ты меня извини, но, право, я не могу удержаться и не сказать теб, что у меня на душ… Не слишкомъ ли суровъ ты былъ сегодня съ Роксмитомъ? Мн кажется, ты былъ сегодня немного… такъ, чуть-чуть… непохожъ на себя, на такого, какимъ ты былъ прежде.

— На это я скажу теб, старушка: да, я былъ сегодня другимъ, — отвтилъ мистеръ Боффинъ весело, почти самодовольно.

— И ты этому радуешься, мой другъ?

— Бываютъ случаи, когда нельзя быть самимъ собой, старушеночка. Неужто ты до сихъ поръ этого не смекнула? Оставаться такими, какими мы съ тобой были въ старину, къ добру не приведетъ: насъ будутъ только грабить да обманывать. Мы не были богаты въ старину, теперь мы богаты. Это разница.

— Ахъ, да, большая разница! — съ глубокимъ вздохомъ повторила мистрисъ Боффинъ, снова бросая работу и переводя глаза на огонь.