Наследие Божественной Орхидеи

– Когда вы летели. В последнее время я часто вспоминала о сестре и неожиданно решила позвонить. – Ана Крус прижала руки к сердцу, как будто молилась. – Я знаю, это звучит немного странно. Но семейные узы – странная вещь. Жаль, что я не смогла повидаться с ней. Но я самая младшая в семье, и мне пришлось остаться с отцом. Я не могла быть рядом с ней тогда, но я надеюсь, что смогу быть рядом с вами сейчас.

– Спасибо, но… – начала Маримар, однако ее перебил Рей:

– Дайте нам немного подумать, Ана Крус.

Монтойя и Салливаны чуть отошли.

– Прежде чем что-то ответить, Мари, – продолжил Рей, – вспомни, что я проголодался и устал. У нас в рюкзаке прах человека. Но главное, мы прибыли сюда, чтобы побольше узнать об Орхидее. Разве это не…

– Только попробуй сказать «судьба».

Услышав угрозу Маримар, Рианнон прыснула, и Рей ей подмигнул.

– Ну хорошо. Разве это не похоже на в высшей степени невероятное, но удачное стечение обстоятельств?

– Было бы неплохо, если бы нам немного помогли, – сказала Татинелли.

Наконец все было согласовано. Они поедут с Аной Крус в дом Буэнасуэрте. Маримар убрала телефон. Автоматические двери закрылись за ними. Вновь послышался шелест крыльев, и на этот раз это были они. Колибри порхали вокруг, приветствуя их.

Они зависли у руки Рея, у лба Рианнон, у горла Маримар и исчезли, она даже не успела ахнуть.

Маримар мгновенно ощутила влажность. Она липла к коже. Завивала концы волос. По сумеречному небу плыли облака. Несмотря на быстро приближавшийся восход, взгляд притягивали мерцающие звезды. Они пересекли заставленную машинами парковку, и Рей, передав свой чемодан и сумку Майку, плюхнулся на переднее сиденье с веселым криком: «Чур, я впереди!»

– Я очень рада, что у Рианнон есть товарищ по играм ее возраста, – пробормотала Маримар, опускаясь на заднее сиденье.

Когда все пристегнулись, Ана Крус выехала со стоянки, остановившись только, чтобы заплатить за парковку.

– Извините, я быстро езжу. Хочу обогнать пробки, чтобы вы успели немного поспать перед тем, как займетесь делами.

– Обожаю быструю езду! – воскликнул Рей.

Они ехали с открытыми окнами. Несмотря на ранний час, в Гуаякиле кипела жизнь. Маримар поняла, почему Ана Крус предупредила их насчет скорости. Машины неслись друг на друга, совершенно игнорируя поворотники. Зрелище было более захватывающим, чем гонки по Таймс-сквер. Дорожные фонари отбрасывали на шоссе янтарный свет. Желто-сине-красный флаг Эквадора развевался рядом с бело-голубым. То, чему ее не научила Орхидея, Маримар исследовала сама. Больше всего ее поразили разноцветные дома, громоздившиеся друг на друга уступами, напоминая самый яркий в мире торт. Если бы она остановилась и попыталась пересчитать дома или ярусы, то сбилась бы со счета. На самом верху блеснул яркий свет, и Ана Крус указала им на маяк на вершине холма Санта-Ана.

Они промчались сквозь туннель. На заднем сиденье Майк спал, но остальные словно обрели второе дыхание. Когда машина выехала с противоположной стороны туннеля, город ожил в лучах восходящего солнца.

– Кто это? – Рианнон указала на памятник двум индейцам внутри кольцевой развязки. Мужчина держал в одной руке копье, а другую положил на спину обнаженной по пояс женщины с ребенком на руках. У ног их, как гигантский домашний кот, устроился ягуар.

– Гуаяс и Киль, – объяснила Ана Крус. – Они правили в этих местах. Мой отец говорил, что они из королевской семьи инков, но в школе нас учили, что они индейцы уанкавилька. Они сражались и с инками, и с испанцами. Легенда гласит, что Гуаяс предпочел смерть плену и сначала убил Киль, а потом себя, и что в их честь был назван наш город, но существует множество версий этой истории. Невозможно сказать, что в них правда, а что вымысел.

– Очень романтично, правда? – произнес Рей.

– Папе бы понравилось. А это река Орхидеи? – Татинелли перекричала звуки гудков и шум ветра.

– Не совсем. Один из ее рукавов… Река Гуаяс пересекает побережье в нескольких местах. Старый район Орхидеи – лишь крошечная его часть.

Рей глубоко вздохнул и обернулся.

– Вдохновляйся, Маримар.

Та бросила на него свирепый взгляд. С тех пор как она закончила колледж и поселилась в Четырех Реках, она не написала ни строчки. Рей это знал и все еще подталкивал ее к творчеству.

– Сильвия сказала, что у вас очень творческая семья. Ты художник, ее сыновья музыканты. Все мои братья и сестры стали просто инженерами, как мой отец. Когда появилась я, никому не было до меня дела, и я стала воспитательницей в детском саду.

– Твои родители еще живы? – спросил Рей. – Бабушка до самой смерти совершенно ничего о них не говорила.

– Нет, оба умерли пару лет назад. Жаль, что мамы больше нет. Она часто рассказывала мне о сестре. Досадно, что после побега Орхидеи они так и не увиделись.

– Э-э, прошу прощения, – Рей чуть не подавился смехом. – Мы говорим об одном и том же человеке?

– Ну и что, что она сбежала? – тихо спросила Татинелли. – Разве Тати и Маримар не сделали то же самое?

Ана Крус встретилась с ней взглядом в зеркале заднего вида.