Наследник своенравной магии

Еще до полудня Мерритта, с которым обращались достаточно грубо, чтобы поставить несколько синяков, запихнули в исправительное учреждение округа Саффолк – небольшую тюрьму к северу от Бостона, в которой имелась камера, построенная специально для удерживания преступников, имеющих чары в крови. Это место было размером примерно с Уимбрел Хаус и таким же очаровательным, каким тот был, когда Оуэйн все еще предавался мрачным мыслям в его стенах. Вся тюрьма была выстроена из холодного камня, щедро сдобренного строительным раствором. Мерритту не удалось как следует оглядеться во время экскурсии, в частности потому, что охранники, сопровождавшие его, держали руки у него на затылке, заставляя его смотреть исключительно на собственные ноги.

Его глаза тут же обратились к женщине, сидящей на другом конце комнаты, и его сердце учащенно забилось.

– Ох, Мерритт! – воскликнула Хюльда, когда он потерял равновесие и упал на колени, – они развязали ему руки, но не дали времени, чтобы кровь опять прилила к пальцам. Хюльда схватила его за локти и поставила на ноги; он сумел неловко, боком обнять ее, когда решетка захлопнулась за его спиной.

В глазах Хюльды стояли слезы, когда она оглядывала его и сбивчиво рассказывала о том, что произошло с ней, – история, из-за которой ему захотелось всадить кулак в живот Уокера и оторвать яйца Бэйли.

Ну, хотя бы против разговоров охранники не возражали, так что они могли обменяться своими историями, пока кровь возвращалась в руки Мерритта. Камера, в которой они находились, была размером с его верхнюю гостиную. Мебели не было, лишь каменный выступ, бегущий вдоль дальней стены, широкий ровно настолько, чтобы среднестатистический мужчина мог лечь, и длинный настолько, чтобы четверо таких улеглись друг за другом. Окон не было, быть может, чтобы не дать стихийникам с чарами воздуха активировать свою магию. Или, с такой же вероятностью, просто из жестокости.

Что до решетки, то она была из кованого железа, тяжелая и активировалась кинетическими чарами при помощи специального жезла, который один из охранников носил на поясе. Мерритт не заметил, который из них ее активировал, но мерцание охранного щита – такого же заклятья, что было и у него самого, – покрывало решетку, отметая всякую возможность побега. Мерритт точно не знал, может ли он деактивировать другие охранные щиты или только свои, но даже если бы мог, это бы не приблизило его к свободе – даже ребенок не протиснулся бы между этими прутьями, и даже Батист не смог бы их погнуть. К тому же они с Хюльдой невиновны… Конечно, найдется способ это доказать. Как минимум они могли бы подтвердить, что в нем нет ни капли психометрии.

Так зачем рисковать и пытаться сбежать?

А что до их суда, то ни дозорные, ни охранники не смогли сообщить, когда тот может состояться. Он молился, чтобы скоро.

Отвернувшись от двери, Мерритт заметил, что в камере есть еще один заключенный, сидящий в дальнем южном углу, – мужчина постарше, который видал и лучшие дни и нагло игнорировал новоприбывших. Он немного пофантазировал, какая у того магия. Может, он некромант, убивший любимое дерево в парке своим чихом, или, как мисс Ричардс, провидец, которому оказалось очень просто мухлевать в карты. Тем временем Хюльда подошла к каменной скамье, обхватив себя за плечи, ее позвоночник был почти такой же прямой, как разварившаяся палочка спагетти.

Мерритт сжал Хюльдин локоть.

– Ты в порядке? Они сделали тебе больно?

Она покачала головой – выражение лица напряженное, слезы выступили, но не падают.

– Не физически, нет. Но, – она сжимала и разжимала пальцы, – это ужасно, – она сняла очки и вытерла глаза рукой. – Все это. Наши усилия полностью свели на нет. Я даже не знаю, с чего теперь начать.

Вздохнув, Мерритт плюхнулся рядом с ней.

– Боюсь, ты права.

– Я должна была к тебе прислушаться.

– Это о чем?

– О Бэйли. – Она игралась с дужками очков, складывая и раскладывая их. – Он даже недостоин зваться «мистер». Он провел нас.

– Мы не были уверены, – попытался успокоить ее Мерритт. – Мы пытались сперва удостовериться.

– Видение! – запыхтела она, немного оживляясь. – Я видела, как будто он боится. Как будто он бежит. Как будто его история – правда

.

Мерритт положил руку ей на колено.

– Может, это было что-то другое. Может, это Уокер спланировал, – сомнение пронизывало каждое его слово.

Хюльда покачала головой.

– Он сказал: «Как вы и сказали, Бэйли». Бэйли попался, и он состряпал ту историю об Уокере, чтобы мы засомневались. Он устроил все это, чтобы мы не путались под ногами. А теперь, – она наклонилась к нему ближе, ее последующие слова – лишь воздух, без голоса, – он найдет объект, разыщет тело Сайласа Хогвуда, если он именно его ищет, и в любом случае развалит БИХОК до основания.

Она надвинула очки обратно на нос. Нахмурилась и сняла их, затем протерла линзы юбкой.

– Но это видение с Бэйли, Мерритт! Что оно могло означать? Почему я увидела его? Я чувствовала… чувствовала, будто я была там. Казалось, он в ужасе.