Наследник своенравной магии

– Уведите ее. – Он помассировал виски. – И побыстрее. Не хочу сцен.

Мужчины выпихнули Хюльду в коридор, не дав ей возможности оглянуться.

* * *

Мерритт снова бросил сшитый из кожи мячик, глядя, как он проносится по небу и приземляется в кучу оранжевых и алых листьев. Оуэйн кинулся за ним, и листья взметнулись прочь, когда он нырнул за мячиком, как будто они с ним были магнитами с противоположными полюсами. Если и было что-то хорошее в той хаократии, которую Мерритт был не способен повторить – да и не очень-то жалел об этом, учитывая ее разрушительный потенциал, – так это то, что она создала отличную ровную игровую площадку сбоку от дома, идеальную для очень долгой игры с мячом.

Кстати, об «очень долгой» – его плечо уже начинало побаливать.

Оуэйн бросился обратно к нему, сжимая мячик в зубах, но на полпути назад замедлился, его глаза метнулись к морю. Подняв уши, он выронил мяч. Мерритту стало любопытно, и он повернулся посмотреть, что же привлекло его внимание. Заслонив лицо от солнца, он смотрел, как трое мужчин сходят с широкой лодки. На всех была темная форма. Дозорные?

«Все в порядке», – сказал Мерритт, хотя и не собирался использовать общение. Он успокоил Оуэйна жестом, а потом пошел к приближающимся мужчинам. Это, наверное, новости по его заявлению на Бэйли; он для этого съездил к дозорным в Портсмуте, тем же самым, к которым обращался, когда Сайлас Хогвуд напал на Хюльду.

– У вас для меня новости? – спросил он, когда до них оставалось несколько шагов. Он не узнавал их лиц, но, быть может, это просто солнце било ему в глаза.

– Мерритт Фернсби? – спросил один из них. Очевидно, они его тоже не узнавали. Ну и какой смысл носить эту эксцентричную прическу, если никто не дает себе труда его узнавать?

– Да? – в животе размоталось странное чувство.

Двое из трех шагнули вперед, окружая его. Он не замечал веревку, которую держал один из них, пока тот не скользнул ему за спину, дергая руки назад.

Оуэйн залаял.

– Вы арестованы, – будничным тоном сказал первый.

Мерритт нацепил свою маску покрепче и попытался сохранять спокойствие. Не боролся, пока на его запястьях завязывали узлы.

– Кто-то вторгается в мой дом, а неприятности у меня? Мне что, нужно перечитать портсмутские законы?

– Мы из Бостона, – прояснил один из дозорных, и то непонятное чувство превратилось в ужас.

Скрипя зубами, Мерритт спросил:

– И за что же, скажите на милость, меня арестовывают?

– Противозаконное использование магии, мошенничество и заговор.

Один из дозорных у него за спиной толкнул его к лодке, но Мерритт уперся пятками.

– А ну-ка еще раз? Какой заговор?

– Можете спросить у тюремщика. Идем, – мужчина махнул своим товарищам.

Мерритт попытался протиснуться мимо них.

– У меня есть право знать! Какой заговор? Что за мошенничество?

Оуэйн продолжал лаять. Сзади раздались тяжелые шаги.

Дозорный нахмурился.

– Я просто выполняю приказы.

Мерритт прорычал:

– Но уж наверняка вы знаете, кто их отдает.

– Констебль? – недоверчиво спросил дозорный. Затем он пожал плечами. – Обвинения выдвинуты Лондонским институтом хранителей очарованных комнат.

Мышцы Мерритта ослабли, и другие дозорные успешно пихнули его вперед. Хюльда в беде.

– Эй! – выкрикнул первый дозорный, выставив вперед руку и потянувшись за пистолетом на боку. – Эй! Стоять на месте!

Мерритт сумел изогнуться достаточно, чтобы увидеть, как Батист быком несется к ним. Вывернувшись из хватки одного из бостонцев, Мерритт развернулся, чтобы встать к Батисту лицом.

– Стойте! – закричал он. – Батист, нет

. Оно того не стоит.

Повар замедлился и зарычал, как медведь. Продолжил идти вперед, пока между ними не осталось пять шагов, четыре…

– Я буду стрелять! – угрожал первый дозорный.

– Куда вы пойдете? – настаивал Мерритт, пока Оуэйн лаял у ног Батиста. – Куда вы потом пойдете, если вас тоже арестуют?

Француз остановился.

– Все в порядке, – добавил Мерритт, пока напряженные дозорные тащили его к лодке. – Это недоразумение. Оно скоро разрешится, вот увидите. Просто дождитесь меня. Я вернусь еще до заката.

Оуэйн скулил чуть громче с каждым новым футом между ними. Дозорные запихнули Мерритта в лодку и активировали кинетическую руну, чтобы вернуться на материк. Оуэйн лаял им вслед: это был громкий, высокий звук, передразнивающий завывание зимнего ветра.

Мерритт, должно быть, потерял сноровку, если Оуэйн так легко раскусил его ложь.

* * *