Настоящая принцесса и Снежная Осень

Лиза стиснула зубы, чтобы не стучали, и на ощупь двинулась вперед, едва не налетела на какое-то дерево в кадке. Зашуршали жесткие листья — кажется, ненастоящие. Сначала идти было мягко, потом под ногами глухо отозвались мраморные плиты пола — значит, с ковра она уже свернула. Куда же теперь идти?

Лиза остановилась.

«Так, — вдруг отчетливо подумалось ей. — Это кому же я поверила? Это что же теперь бу­дет?!»

Лиза повернулась и кинулась к дверям. Каждый шаг грохотал по плитам, как чугунная гиря, а двери не то что скрипели, не то что виз­жали — они выли, как волки! Лиза выскочила на улицу, перевела дух и...

И поняла, что никуда она не вышла, а по- прежнему стоит в темном вестибюле. И что ноги у нее онемели.

И тут в воздухе прямо перед Лизиным носом соткались ровные светящиеся буквы:

«Сюда, Лиллибет».

Лиза сделала шаг. Еще шаг. Надпись медлен­но плыла перед ней. Вот и лестница, и даже лифт, только он, конечно, не работает. Лиза вцепилась в холодные мраморные перила, пытаясь остано­виться, но не тут-то было. Пальцы пришлось раз­жать. Буквы заколебались, как будто их ветер пошевелил, и сложились в новую надпись.

«Смелее, вперед».

Первый этаж, второй, третий... В гулких пролетах взлетало эхо и шевелились сквозня­ки. Не горела ни одна лампочка. В темноте про­ступали какие-то драпировки, вазы, высокие позолоченные двери. На четвертом этаже Лиза очутилась в бескрайней гостиной. Посреди, как айсберг, белел концертный рояль. От него, ка­жется, и впрямь тянуло холодом. Или это где- то окно открыто? Лиза поежилась.

«Поднимайся на последний этаж. Я тебя жду», — поманили буквы. Лиза осторожно обо­гнула рояль и оказалась на ступенях другой лест­ницы, винтовой, но довольно широкой. Как же этот Изморин тут ходит, если он почти слепой?

Ноги шли, как заведенные, Лиза чуть не упала, с трудом удержав равновесие. А потом заболела голова. А потом все остальное — как будто мгновенно поднялась температура. Хоте­лось сесть прямо на ступеньки, уткнуть голову в коленки и заплакать. И никуда не ходить. Да что же это такое?

Вот и последний поворот лестницы. Буквы в воздухе сложились в слово «Входи». В их сла­бом свете Лиза увидела прямо перед собой не­плотно прикрытую дверь. Из-за двери, сквозь стены, шел низкий, невыносимый гул. Лиза чувствовала его всем телом, до самых кончиков пальцев, но не слышала — вокруг по-прежне- му царила мертвая тишина, и в этом-то и за­ключался главный ужас.

По спине у Лизы поползли мурашки. Это все уже было! Она точно помнит — это было совсем недавно.

И дверь тоже была, только серая, железная...

Черный Замок.

И облако клубящейся мглы, и фигура како- го-то человека... Так вот оно что!

— Вот мы и встретились, Лиллибет.

Она с трудом открыла глаза.

Глава 4,

4 Настоящая принцесса и снежная осень

в которой

король Радингленский загадывает Сфинксу загадки, а волшебника Филина больше нет

Можно было и не открывать — в но­мере висела чернильная мгла.

Заходи, заходи, — гостепри­имно сказал ровный знакомый го­лос. Извини, Лизавета, темнова­то тут. Сориентируешься?

Ага, — с трудом выдавила Лиза. Ей хотелось тихонько шаг­нуть назад, в коридор, и выбежать на улицу, под снег, град, дождь, под колючий ветер — куда угодно. Ноги словно примерзли к полу.

По щеке у Лизы холодком про­летел сквозняк — кто-то совер­шенно беззвучно прошел мимо нее к окну. Звякнула защелка.

Нет, это никуда не годится, — в голосе прозвучала приветливая улыбка. — Темно, страшно и меня не видно... Ничего, потерп­лю, — шаги удалились, зашуршала тяжелая ткань. Лиза увидела сизый прямоугольник окна и на его фоне — очертания высокого стройного человека. Изморин. Да.

Кажется, похолодало, — великий маг и му­зыкант глянул на площадь. Там, далеко внизу, чернели лужи и качались на ветру погашенные фонари. — Как ты добралась — все в порядке?

Лиза кивнула, потом спохватилась и ска­зала:

Да-да.

Ничего-ничего, когда ты киваешь, я тоже вижу, — Изморин рассмеялся неизвестно чему. Смех был приглушенный, но гул в ушах у Лизы не прекращался. Сейчас он повернется и посмот­рит мне в лицо, поняла она и вся съежилась. И никакой он не слепой! И вообще он все врал! А я попалась, как дурочка. Что же теперь де­лать? Это ведь самый настоящий черный маг, да еще и доппельгангер.

Изморин повернулся.

На белом, как творог, лице черными дыра­ми темнели очки.

Сейчас станет светлее, — ровным тоном сказало лицо.

Сквозь облака начало пробиваться белесое сияние.

Солнечный свет мне совсем нельзя, — продолжал Изморин огорченно. — Но лунный ничего. Хоть он и отраженный солнечный. — За окном очистился клочок неба, и Лиза за­жмурилась от неожиданно яркого серебряного сияния. — К сожалению, за все приходится пла­тить, в том числе и за магическое могущество. Тут уж ничего не поделаешь. Садись, Лиза.

Лиза на негнущихся ногах добралась до бли­жайшего кресла и опустилась на краешек. Вот уж влипла так влипла. Теперь понятно, что не Паулина тут главная, она так, на побегушках. И кто все это натворил, тоже яснее ясного.