Настоящая принцесса и Снежная Осень

—Я очень рад, что ты пришла, — мягко на­чал Изморин и сел напротив. — Честно говоря, вся надежда теперь только на тебя, именно на тебя и ни на кого другого. Ты же видела, что в городе творится? Одному мне со всем этим не справиться. Правда же. Но это строго между нами, договорились? — Он побарабанил изви­листыми белыми пальцами по журнальному столику. — Ну что ты молчишь? А, понятно...

«Как же быть? — лихорадочно соображала Лиза. — Убежать никак. Перебивать страшно. Тогда, в Замке, Инго рядом был, и вообще...» Ей очень хотелось отвести от Изморина глаза — и никак не получалось, шея одеревенела. В во­лосах его сверкали лунные искры. Как в снегу.

Я вижу, ты меня узнала. Что ж, так луч­ше для всех нас. Ты всегда была умной девоч­кой, сколько я тебя знаю. Да, я именно Мута- бор. Точнее...

Лиза было дернулась, но Изморин остановил ее движением узкой ладони.

Точнее, я был Мутабором — тогда, на ко­ронации. Но ты оказалась весьма достойным противником. Я был побежден. Я и сейчас при­знаю твою победу, — он шутливо поднял руки вверх — сдаюсь, мол, — и вновь шелестяще рас­смеялся. — Тогда-то ты мне и понравилась.

Ведь все они

— ты понимаешь, о ком я говорю, верно? — без тебя бы вообще ничего не смогли со мной сделать. А теперь послушай меня вни­мательно и, если не трудно, не перебивай. .

Какое там перебивать!

Мутабор, —усмехнулся вдруг Изморин, — Слово-то какое смешное... Будто и не про меня.

Музыкант прошелся по комнате, потом при­сел на подоконник и снял очки. Лиза беззвучно ойкнула.

Посмотри-ка на меня повнимательнее, Лиллибет, — радушно пригласил он. —Прости, свет я все-таки зажечь не могу, но ты ведь и так видишь, да?

Лучше бы она ничего не видела!

Изморин на вид был совсем как человек — умное, серьезное, немного усталое лицо, и гла­за совершенно нормальные, вполне зрячие, и не красные, и в темноте не светятся, разве что очень-очень светлые. Только почему-то смот­реть на него больно — такое с Лизой однажды было, когда она в первом классе решила приме­рить Бабушкины очки. И еще он был какой-то слишком отчетливый, как глянцевитая фото­графия в журнале — до мельчайших подробно­стей, От аккуратного, волосок к волоску, про­бора до посверкивающих запонок.

Видишь? Теперь я уже вовсе не Мутабор. Побыл доппельгангером, и хватит. Чего не сде­лаешь, чтобы удовлетворить собственное нена- сытное любопытство. — Изморин сверкнул улыб­кой. Улыбка была обаятельная, даже теплая, не придерешься, но Лиза сидела ни жива ни мерт­ва — от музыканта шел гудящий холод Черно­го Замка.

Кстати, имей это в виду, ты ведь девочка талантливая, — с любопытством надо поосто­рожнее. Впрочем, если будешь меня слушаться, нее будет хорошо. Ах, да, — спохватился он. — Может, ты замерзла? Может, хочешь чаю?

Это было уже слишком. Лиза отрицательно кашлянула.

Не хочешь? Смотри, воля твоя. Давай по­говорим как два взрослых, разумных человека.

Изморин снова поднялся.

А ведь я знал, что трудно будет разгова­ривать... — он хрустнул сплетенными пальца­ми. — Могу себе представить, что тебе про меня наговорили. Могу себе представить. — Изморин помедлил. — Скажи, пожалуйста, при тебе ведь можно курить?

А? — Лиза чуть не подскочила от неожи­данности. Оно еще и курит!!!

Да, все как у людей. Привык мгновенно.

Он со стуком переставил на столике что-то

поблескивающее.

Собственно, — он доверительно понизил голос, — я и раньше курил. Успел соскучить­ся — как по десяткам других ощущений. Доп~ пельгангеры ведь всего этого лишены. — Он за­жал длинную сигарету в зубах, а потом сделал очень странный жест — прикрыл глаза ладо­нью, как щитком, а другой рукой поднес к си­гарете зажигалку. Язычок пламени мелькнул и пропал.

«Живого огня видеть не может», — отчетли­во подумала Лиза,

Так, — продолжал Изморин. — Давай по порядку. Что тебе, собственно, говорили навер­няка? И кто говорил? Это ведь тоже важно.

Лиза на всякий случай промолчала. Впро­чем, Изморин ответа и не ждал.

Тебе наговорили, что я будто бы убил тво­их родителей. Но как может человек, которого при этом и близко-то не было, доподлинно знать правду? — он недовольно пожал плечами. — А на самом деле все было иначе.

«Ага, щас, как же!» — подумала Лиза с ехид­ной интонацией Костика Конрада.

Запомни, Лилли, Уну и Инго убили те четверо, которых я потом заточил в кристалл — Паулина, Коракс, Штамм и Ангст, — мерно че­канил Изморин. — Ты с ними дело имела, так что помнишь, что это за нелюдь была. А я, на­оборот,, пытался помешать — и не успел, не смог. Господи, там была такая неразбериха! — Он раздраженно стряхнул пепел, передвинув стеклянную пепельницу поближе к себе. — Ког­да используются магические кристаллы, при свертывании пространства происходит спонтанг ный выброс энергии. Колоссальный. Впрочем, я, наверно, непонятно объясняю, это же третий семестр квантовой магомеханики как минимум.

Лиза изо всех сил старалась не отводить взгляда от мерцающего огонька сигареты. Так было спокойнее.