Не властью единой

Киевский князь Мстислав (он считался на Руси главным) просил своего младшего брата, туровского князя Вячеслава, срочно отправить в Киев «некоего сотника Михайлу» для дачи важных показаний. К этому приказу – «явиться как можно скоро» – еще был приложен список с «подметного письма», в котором Мишу – да, да, именно его! – обвиняли в сговоре с полоцким князем Давыдом Всеславичем. Мол, сотник, в обход своего князя, обещался помочь Давыду вернуть трон.

Вот так вот! Ни больше ни меньше.

Прочитав, Михаил аж поперхнулся. Еще бы, обвинения-то были очень даже серьезные.

Полоцкий князь Давыд был давним врагом Мстислава. Еще в прошлом, 1127 году полочане выгнали Давыда из Полоцка, без всякого разрешения Мстислава взяв князем молодого Рогволода (в крещении – Василия). Надо же – кинули! Киевскую власть в то время полочане не признавали. Вот и вмешался великий князь Мстислав Владимирович в междоусобную борьбу, двинув на полоцких князей большие силы.

Туровский, волынский, городенский и клецкий отряды осадили Изяславль, чернигово-северские отряды были направлены под Стрежев. Киевский воевода Иван Вышатич с чёрными клобуками – к Борисову. Смоленский отряд – под Друцк.

Вторжение было запланировано одновременно со всех направлений в августе. Изяслав Мстиславич Курский пришёл под Логойск на день раньше намеченного, захватил в плен Брячислава Давыдовича и присоединился к группе, осаждавшей Изяславль.

Затем в Полоцкую землю вошло и новгородское войско во главе с Всеволодом Мстиславичем.

Видя такое дело, хитрые полочане проявили запоздалую, но вполне удачную инициативу – привезли Рогволода-Василия к Мстиславу и убедили утвердить его на полоцком престоле вопреки праву старшинства. Ну, конечно, кого надо «подмазали», не без этого…

Давыд был вынужден уехать в Изяславль. Рогволод-Василий же признал верховную власть Киева.

– Еще и смоленские, и курские князья воду мутят, – напомнил Аникей Федорович, пояснив, что князь Мстислав после смерти отца в 1125 году получил только окрестности Киева. Его сын Всеволод княжил в Новгороде, в остальных русских землях княжили собственные династии, либо младшие Мономаховичи. Когда Всеволод Ольгович выгнал из Чернигова своего дядю Ярослава Святославича, он дал Мстиславу за невмешательство Курск, и тот посадил в нём своего сына Изяслава. А кроме Ольговичей еще имелись и разные там Святополчичи, тоже отнюдь не агнцы.

И род-то Лисовиных был к этим хитрованам более чем причастный!

– Потому сюда не один Михайла позван, а и ты, Корней Агеич! Ну, что скажешь, воевода?

– Лжа то есть! – грохнув деревянной кружкой, вскинулся дед.

Боярин замахал руками:

– Тихо, тихо, Корней Агеич, не грохочи! Как оправдываться думаете?

– Ах, мы еще и оправдываться должны? А ты что молчишь, внучек?

– Думаю, деда. Думаю.

А думать было над чем!

Неведомый автор «подметного письма» голословен не был, а, наоборот, приводил весьма веские доказательства того, что Михайло-сотник в прошлом году ездил не в Царьград, выручать своих людей, а в Изяславль, к Давыду Всеславичу, где и обещал ему воинскую помощь в обмен на будущее признание его, Михайлы, в качестве самостоятельного ратнинского князя! Ратнинского – это пока, а в перспективе – и Туровского. Независимого от Киева, да! Такое вполне могло быть, ведь род Корнея Агеича и Миши – Лисовины – дальние родичи Рюриковичей!

Чистой воды сепаратизм… или лучше сказать – феодальная раздробленность. Правда, Миша таких мыслей пока не имел…

Тем не менее уже обвинен был! Приведены доказательства, имена свидетелей, к примеру, конкретно в Изяславле…

Лжесвидетелей сотник постарался запомнить: Вторак Глотов – кузнецкий староста, Здебор Корята – дьякон церкви Петра и Павла, Колос Иванов – хозяин заезжего дома… И еще какая-то вдовица Преслава, боярыня, о как!

– В Изяславль надо кого-то послать… или самому… – негромко промолвил сотник. – Посмотреть, что там за свидетели такие.

– Они тебя, Михайла, видели якобы при встрече с Давыдом-князем, а кое-кто – даже присутствовал при ваших беседах.

– Вот ведь суки лживые! И не боятся же ничего…

Покачав головой, Аникей Федорович дал понять, что туровский князь Вячеслав вполне мог бы арестовать Мишу прямо сейчас и доставить в Киев в цепях. Но все же решил, что Михайла, как благородный человек, явится в Киев сам. Чего зря неволить? Князь все же тоже – человек благородный.

Ага, решил…

Дед с внуком переглянулись. Оба прекрасно поняли, что ни о каком благородстве князя туровского речи сейчас не шло. Скорее, Вячеслав Владимирович просто-напросто испугался возможного мятежа в Ратном, ведь за Мишу вступились бы младшая дружина, воевода – родной дед. Да было, было кому вступиться-то! Тот же немой Андрей, воин не из последних, Бурей с обозниками… и прочие.

Что ж, все приличия соблюдены. Вызывает ведь не туровский князь, а Мстислав – в Киев. Вот пусть Миша явится да все объяснит. Когда-то в древности Понтий Пилат тоже просто умыл руки… Как нынче – князь Вячеслав.