Нечаянная невеста

Амели вскрикнула, когда выпала из сна тяжело дыша, слушая бешенный стук сердца. Сорочка промокла от пота, волосы слиплись, и в целом она чувствовала дурноту. Пробравшись в кухоньку, девушка умылась остывшей водой, подкинула дров в печь, поставила чашку на край печи, чтобы заварить ромашку. Какой пугающий сон! Что это было за существо? И почему его яркие голубые глаза кажутся такими знакомыми?

Не найдя ответа, девушка выпила горьковатый отвар и вновь легла, думая, что будет крутиться до рассвета, но нет, сон слетел на нее пуховым одеялом, и только утренняя возня детей заставила ее открыть глаза, и зевая подняться.

Глава 17

Стены давили. Все тело жестоко ломило. Между лопатками чесалась лопнувшая кожа, которую он умудрился ободрать о стенку. Эммет-Жаккард дю Боттэ то плавал в беспамятстве, вспоминая какие-то невнятные моменты детских лет, то приходил в себя, но думал, что угодил в посмертные чертоги грешников, настолько вокруг было жарко, страшно и пахло каленым железом.

Он не знал сколько прошло времени, где он находится, и почему при каждом движении пот, заливающий лицо превращается в кровавые ручейки. Правда не смотря на удушливую жару он не страдал от голода и жажды, и это тоже было удивительно. Впрочем, через короткое время он понял, что несколько раз в сутки ему просто вливают воду и бульон через обыкновенную воронку.

Это было унизительно и странно, может он ранен так сильно, что не в состоянии держать голову? Или сестрам милосердия просто некогда уделять ему достаточно времени? Помнится после первого ранения к нему заходили строго по часам, меняя повязки, принося лекарства… Задумавшись об этом Эммет повел плечами, и глухо застонал от боли. Все ясно, он плох, возможно умирает. Стоит ли бороться за существование, если все тело будет покрыто шрамами? Он уже выжил однажды и до сих пор помнит, как отшатнулась невеста, увидев незаживший рубец на лбу! А руки? Что с его руками? Почему он не может их поднять? Это оглушающая слабость виновата, или что-то еще? И почему перед лицом маячат страшные черные когти? Тут есть грифы? Или гангуты оставили кого-то присматривать за беспомощным пленником? На этой мысли силы вновь оставили графа, и он скользнул в беспамятство, как делал уже много раз.

Но однажды очнувшись он не стал открывать глаза, а собрался с силами, и прислушался. Мир оказался наполнен звуками! Где-то рядом потрескивали дрова в камине, капала вода из плохо заткнутой бочки, пищали мыши… Он старался ровно дышать, потому что звук собственного дыхания и стук сердца невероятно отвлекали, и вот когда ему удалось взять под контроль собственное сердцебиение, он услышал разговор.

Двое мужчин, очевидно, расположились где-то за пределами того жаркого пространства, в котором он пребывал, но обострившийся слух передавал даже стук медных кружек по деревянному столу, скрип сыра под лезвием ножа и недовольное постукивание половиц, когда собеседники в запале начинали ходить, тяжело топая ногами.

– Умрет офицеришка, не выдержит! – говорил один смачно откусывая что-то.

– Не скажи, лордик крепкий, да и маг недурной! – возражал второй, звеня горлышком бутылки.

– Да он уж год валяется ни туда ни сюда! – хмыкал тот, который ел, постукивая рукоятью ножа по столешнице.

– Вспомни ту красавицу, которую наш Верховный себе забрал. Тоже год лежала, а теперь порхает, как птичка и уже наследника родила.

– Так-то оно так, да говорят у людей самки дюже живучие, как кошки!

Раздавшийся потом хриплый смех и стук кружек ничего Жаку дю Боттэ не объяснил. Ему снова стало холодно, и он постарался сжаться в комок, и отстраниться от странного разговора, однако невидимые мужчины выпили, закусили, и болтовню продолжили.

– А помнишь, когда Крылатая камнем лежала, что Владыка говорил?

– Что, если якорь не найдет, не вернется, помню, – поскрипел стулом второй.

– А что за якорь? Вроде у нас тут моря и нет.

– Да это он так по-умному обозвал. Помнишь летал к людишкам, девчонку притащил? Сестру Крылатой?

– Помню, смешная такая, все хотела на мой хвост посмотреть.

– Ну вот, она и есть якорь. Крылатая ее любила очень, берегла, а когда с Верховным кровью обменялись, да изменения начались, только эта девчонка ей помогла на тот свет не уйти. Сидела рядом, ревела, вот человечка и выкарабкалась, и кровь Верховного приняла.

– Дааа, понятно теперь, почему Крылатая с этой бледной немочью носится. Поди найдет для нее того, кто кровью поменяться согласится?

– Может и найдет, да только сам знаешь, не любят наши кровь мешать.

– Знаю, – вздохнул первый, – даже знаю почему. Бабка рассказывала. Это ж не просто так крови на ранку капнуть, это отдать часть себя и принять часть чужого. Если пара слаба, то и сам ослабнешь, а если сильна – можешь оказаться в подчинении.

– А этот то красавец может потому и лежит бревном, что его залило кровью тех, кого он сам в клочки разорвал? – хмуро предположил собеседник, булькнув жидкостью из кружки.