Нейромифология. Что мы действительно знаем о мозге и чего мы не знаем о нем

Наибольшее число работ в течение многих лет издает детский психиатр Джозеф Бидерман[509]. Его именем подписаны целых 117 текстов, то есть примерно четверть всех публикаций на тему «детского биполярного расстройства». С 1995 по 1997 год профессор Гарвардского университета был автором почти каждой соответствующей статьи. Такое впечатление, что понятие «биполярный ребенок» – это в значительной степени его изобретение. Благодаря неутомимости Бидермана сегодня даже двухлетним детям может быть поставлен диагноз «биполярное расстройство». А также предписано лечение из коктейля лекарств – почти всегда с нарушением зарегистрированных показаний к их применению[510].

В Массачусетской больнице общего профиля Бидерман также провел одно из первых исследований по использованию антипсихотиков «риспердал» и «зипрекса» у детей дошкольного возраста. Средний возраст испытуемых составлял 5 лет[511]. В 2007 году Бидерман занял второе место в рейтинге авторов самых влиятельных публикаций в психиатрии. Институт научной информации, выпускающий ежегодный рейтинг, насчитывает за Бидерманом 235 научных работ, которые за последние десять лет цитировались в других публикациях 7048 раз. Эксперт по аффективным расстройствам у детей, несомненно, является одним из авторитетных специалистов и законодателей общественного мнения в своей области.

В июне 2008 года Бидерман снова оказался в центре внимания. Статью ему посвятила даже маститая New York Times

[512]. Однако сам Бидерман предпочел бы отказаться от такого присутствия в средствах массовой информации. В нью-йоркской газете сообщалось, что по просьбе одного республиканского сенатора Бидерман должен был раскрыть свои доходы, получаемые от фармацевтической промышленности. Узнав, что с 2000 по 2007 год психиатр получил не менее 1,6 миллиона долларов в виде «гонорара за консультации» от Johnson & Johnson, Eli Lilly, GlaxoSmithKline, Pfizer и других компаний, удивилось, по-видимому, не только руководство Гарвардского университета. Ведь эта сумма была названа в соответствии с самыми скромными оценками – вероятно, денег было выплачено гораздо больше[513].

Явная личная заинтересованность? Ничуть: «Мои интересы касаются исключительно прогресса лечения посредством тщательных и объективных исследований», – заверяет Бидерман читателей New York Times

[514]. Но случайно ли многолетняя пропаганда ученым ранней диагностики и последовательного лечения СДВГ и «детского биполярного расстройства» идеально совпадает с интересами фарминдустрии?[515]

В любом случае от подозрительности прессы самоуверенность Бидермана, по-видимому, не пострадала. Уже легендарным стал следующий короткий диалог между прокурором Флетчем Траммеллом и звездным психиатром во время дачи последним показаний в суде 26 февраля 2009 года[516]:

ФТ: «Ваш статус в Гарварде?»

ДжБ: «Ординарный профессор».

ФТ: «А какой статус следующий?»

ДжБ: «Бог».

ФТ: «Вы сказали „Бог“?»

ДжБ: «Да».

Другие врачи – другие мнения

Чарльз Гроб – тоже детский психиатр. Будучи директором отделения детской и подростковой психиатрии в Медицинской школе Дэвида Геффена в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, он является признанным специалистом по психическим расстройствам у детей и подростков. И тем не менее он рассматривает феномен биполярного ребенка совершенно иначе, чем его коллега Бидерман.

Когда я спросил его личное мнение, он ответил следующее: «Хотя у многих из этих детей есть явные проблемы с регуляцией настроения, это не обязательно означает, что они страдают настоящим маниакально-депрессивным психозом, или биполярным расстройством. Биполярное расстройство у детей превратилось в массовую чрезмерно диагностируемую болезнь. Прискорбным следствием этого является лечение многих детей „стабилизаторами настроения“ и нейролептиками, которые им не нужны и которые могут иметь серьезные побочные эффекты. Я не думаю, что сегодня в обществе больше больных детей, чем в прошлом. Скорее, можно говорить о повышенном внимании к детским эмоциональным расстройствам. А также, вероятно, о недостаточной готовности родителей, школы и общества выдерживать весь диапазон детских эмоций. Все это и непреклонное стремление к прибыли фармацевтической промышленности привели к нынешнему положению дел». Во многих случаях перегруженные родители и опекуны просто хотят быстро и эффективно отрегулировать «трудное» поведение ребенка, не соответствующее норме, – даже если оно не является реальной болезнью.