Нейромифология. Что мы действительно знаем о мозге и чего мы не знаем о нем

Кое-что, чтобы решить эту проблему, предприняла ВОЗ[591]. В рамках лонгитюдного исследования эксперты ВОЗ опросили о наличии депрессивных симптомов людей, лечившихся от других болезней в 15 оздоровительных центрах. В общей сложности эпидемиологи выявили 740 больных с депрессией, но – для чистоты эксперимента – не стали влиять на их терапию со стороны лечащих врачей. Депрессивные больные были разделены на четыре группы: (A) пациенты с диагностированной депрессией, получавшие антидепрессанты, (

B) пациенты с диагностированной депрессией, лечившиеся седативными средствами (например, бензодиазепинами), (C) пациенты с диагностированной депрессией, не принимавшие лекарств, и

(D) пациенты, также не принимавшие лекарств, так как у них не было диагностировано депрессивное состояние.

Через три, а затем 12 месяцев после первого анкетирования пациентов опрашивали вновь. Первоначальные предположения экспертов ВОЗ соответствовали общепринятой научной точке зрения: пациенты, лечившиеся антидепрессантами, должны были иметь наилучшие результаты лечения депрессии, тогда как больные с недиагностированной депрессией и нелечившиеся – наихудшие. Тем не менее все оказалось наоборот. 484 пациента, не получавшие психотропные препараты, имели через год лучшее состояние здоровья и значительно более мягкие симптомы, чем те, кто принимал лекарства. Следует, однако, отметить, что больные, не получавшие медикаментозного лечения, а также те, у которых депрессия не была диагностирована, во время первого опроса в среднем имели несколько меньше депрессивных симптомов. «Изыскание не подтверждает точку зрения, что нераспознавание депрессии имеет серьезные негативные последствия», – заключили эксперты ВОЗ в своем протоколе исследования[592].

Психиатр Майкл Постернак из Медицинской школы Университета Брауна также исследовал естественное течение депрессии, остающейся без лечения. Из 84 пациентов, рецидив депрессивного эпизода у которых не лечился медикаментозно (в отличие от первого случая депрессии), 23 % выздоровели в течение одного месяца. Через полгода от депрессии избавились 67 % больных, а через год – 85 %[593]. Если бы пациенты получали психотерапевтическое лечение, показатели ремиссии, вероятно, были бы значительно лучше. То, о чем говорил уже один из пионеров психиатрии Эмиль Крепелин, в очередной раз подтвердилось: острая депрессия обычно проходит сама по себе – даже если на это требуется время и на этот раз она может означать большие страдания. И если не лечить депрессию лекарствами, это не обязательно перейдет в хроническую форму[594]. Широко распространенное мнение, что в случае болезни важно вмешаться как можно раньше, в психиатрической практике часто не работает. Депрессивное расстройство – это не опухоль, которая, если ничего не предпринимать, начинает бесконтрольно расти.

Биологическая психиатрия – цена мифа

На первый взгляд, мы живем лучше, чем когда-либо. Наше здоровье так хорошо, как никогда. Вероятная продолжительность жизни постоянно увеличивается, и все больше соматических болезней можно победить с помощью совершенствующихся методов лечения. С другой стороны, в течение последних лет наблюдается увеличение случаев психических расстройств. Мало того, что распространенность многих психических заболеваний неуклонно увеличивается, эти заболевания все чаще становятся хроническими. На первом месте находится депрессия. Не только в форме классической «большой» депрессии. Особенно модными ее формами, захватывающими сегодня пространство, являются «синдром усталости» и «эмоциональное выгорание»[595].

То, что биологизация или молекуляризация психиатрии и сопутствующее массовое назначение психотропных препаратов являются благословением для пациентов, – это миф. Одной из великих медицинских надежд 1990-х годов оказалось то, что «нейропсихиатрия» как точная естественнонаучная дисциплина вскоре сможет разобраться с психопатологическими явлениями на уровне нейронов и рецепторов. Что генетические скрининги позволят выявлять людей из групп риска. Что визуализационные методы помогут отличать здоровые мозги от мозгов людей с депрессией и шизофренией. А также, прежде всего, что благодаря пониманию биологической основы психических расстройств могут быть разработаны высокоспецифичные лекарства с незначительным количеством побочных эффектов.

Ни одна из этих надежд не оправдалась. Даже отдаленно. «Несмотря на десятилетия исследований, нейробиология депрессии в значительной степени неизвестна, а сегодняшнее ее лечение не более эффективно, чем 50–70 лет назад», – таков отрезвляющий вывод психиатра Пола Хольцхаймера и невролога Хелен Майберг[596].