Нейромифология. Что мы действительно знаем о мозге и чего мы не знаем о нем

Оглядываясь назад, директор Национального института психического здоровья Томас Инсел также жалуется на неуспех: «В течение так называемого „десятилетия мозга“ не было заметного улучшения показателей выздоровления или измеримого сокращения случаев самоубийств или бездомности (являющихся результатом неэффективного лечения психических заболеваний)»[597]. Исследования в области «транскультурной психиатрии» даже дали понять, что течение болезни при основных психических расстройствах в неиндустриальном мире протекало явно лучше, чем в промышленно развитом обществе. Особенно среди тех групп населения, которые не имели доступа к медикаментозному лечению[598].

Все продолжается как обычно

Нейрооптимизм и нейрообещания биологической психиатрии не просто по сей день остаются недостижимыми. Многое говорит за то, что нынешняя эпидемия психических расстройств отчасти подпитывается новой научной идеологией. Так, распространенная с середины 1990-х годов практика лечения детей все более младшего возраста с помощью СИОЗС, «риталина» и «стабилизаторов настроения» – сначала воспринимавшаяся как подлинное нарушение табу[599] – вероятно, способствовала увеличению количества пациентов с хроническими психическими расстройствами и с инвалидностью.

Постоянное расширение диагностических критериев также привело к патологизации душевных состояний, которые считались нормальными еще несколько лет назад. А профессионально организованные широкомасштабные кампании по просвещению в области заболеваний способствовали тому, что сегодня все больше людей считают себя психически больными и нуждающимися в лечении. В ежегодный «национальный день диагностики депрессии» сотни американских общин, школ и военных учреждений одновременно проводят тесты на депрессию. Эти мероприятия организует некоммерческая организация Screening for Mental Health Inc

[600]. Помимо государственной поддержки, она финансируется главным образом фармацевтической промышленностью. Факт, который, тем не менее, не упоминается на сайте организации. Однако подробнее о ситуации можно узнать из расследования о связи фарминдустрии и медицинских организаций, проведенного сенатором-республиканцем Грассли. Как показывают налоговые декларации организации, только Eli Lilly с 1996 по 2008 год потратила на «субсидии на образование» почти 4 миллиона долларов. Выгодные инвестиции, учитывая, что в США психиатрическая помощь сводится в основном к фармакологическому управлению симптомами. Президент Джордж Буш в 2004 году хотел пойти дальше и исследовать на психические расстройства сразу все американское население

[601]. План, который, правда, не был реализован.

Донельзя упрощенные, ничем не доказанные, а иногда и в корне ошибочные научные концепции в области биологии психики проложили путь к общественному принятию психических расстройств как нарушений химических процессов в мозге, особенно как дисбаланса нейротрансмиттеров. Миф о специфичности, эффективности и безопасности «современных» психотропных препаратов, в свою очередь, привел к избыточности их назначений и готовности принимать их со стороны пациентов. С тем, увы, частым исходом, что деликатное равновесие химических веществ в мозге устойчиво и, возможно, необратимо нарушается. Так изначально редкие и случайные эпизоды психических заболеваний становятся регулярно повторяющимися и хроническими.

Фармацевтические компании уходят из психиатрии

В 2004 году специалисты еще с оптимизмом смотрели на будущее лекарств для мозга. В широко известном «Манифесте исследователей мозга», опубликованном в журнале Brain & Mind, «11 ведущих нейроученых» объявили, что «в обозримом будущем будет разработано новое поколение психотропных препаратов, действующих на определенные рецепторы нервных клеток в определенных областях головного мозга избирательно и при этом высокоэффективно и с малым количеством побочных эффектов»[602]. Восемь лет спустя не появилось никаких признаков подобных лекарств. Зато изменились настроения. В среде более молодых ученых психотропные препараты сегодня вообще не жалуют: «Между тем для многих психофармацевтическое исследование имеет недостатки морального характера. В моем поколении преобладает тенденция: держаться подальше от психофармацевтических исследований», – говорит в интервью нейроученый и философ Хенрик Вальтер[603].