Нейромифология. Что мы действительно знаем о мозге и чего мы не знаем о нем

Кроме того, употребление стимуляторов в течение более длительного времени может привести к параноидальным психотическим переживаниям. Вероятно, именно поэтому военные сейчас предпочитают держаться подальше от своих старых стимулирующих таблеток. Снова и снова солдаты, употребившие возбуждающий препарат, нападали на своих. По этой причине во время операций в Ираке и Афганистане американских солдат перевели на лучше переносимый модафинил.

Особый случай модафинила

Модафинил, единственный новый препарат за последние десятилетия, недавно вызвал спор о когнитивной оптимизации. Поскольку я сам провел несколько экспериментов с модафинилом, мне понятно, почему. «Вигил», рыночное название препарата в Германии, примерно позволяет достичь ожидаемого результата: бодрости, лучшей концентрации и пресловутой недостающей мотивации сделать то, что следовало сделать уже давно. Удивительно, но состояние после приема препарата кажется довольно естественным – почти таким, как если бы наступил один из тех редких действительно удачных и мотивированных дней. Никаких следов лихорадочной суеты, вызываемой амфетаминами, или нервного возбуждения, как после нескольких чашек кофе. Не наблюдается даже эйфорического эмоционального подъема[626]. И это хорошо, в конце концов, вам не нужно хорошее настроение, вы просто хотите работать. В моем случае модафинил также не привел к достойным упоминания проблемам с аппетитом или со сном. Еще одно подтверждение, что этот препарат имеет другой фармакологический профиль, нежели стимулирующие средства.

При этом под воздействием модафинила я вдвое перевыполнил свою редакционную норму строк в журналистской статье. Такого со мной еще не случалось. Однако из-за потребовавшегося сокращения материала руководство отдела порадовалось моей журналистской сверхмотивации лишь отчасти. Конечно, модафинил не делает умнее и креативнее, в лучшем случае, он наделяет большим упорством и стимулирует. Здесь также актуально то, что актуально для всех доступных в настоящее время лекарств, улучшающих работоспособность: вы не можете сделать лучше – вы просто делаете больше. Кроме того, в настоящее время еще не оценены возможные долгосрочные последствия использования модафинила. И поскольку принцип действия препарата пока не понятен, не помешает осторожность. Во всяком случае, один раз модафинил уже определенно навредил карьере американки-спринтера Келли Уайт – во время допинг-контроля в 2003 году в ее моче были обнаружены метаболиты модафинила, и за прием незаконных веществ Международная ассоциация легкоатлетических федераций дисквалифицировала ее на два года.

Фармацевтическая фантасмагория

Оправдывает ли современные затянувшиеся дебаты о скорой коллективной «оптимизации мозга» и его социальных последствиях существование одного-единственного отчасти полезного, отчасти нового средства для допинга (на рынке модафинил присутствует уже довольно давно[627]

)? В материале в газете Frankfurter Allgemeine Zeitung специалист в области научной антропологии и историк медицины Николас Ланглиц так не считает: «Обсуждение фармацевтической фантасмагории не просто невольно стимулирует рекламу фармацевтических продуктов, долгосрочные последствия которых еще недостаточно изучены. Оно подпитывает у публики чувство участия в постоянной социальной конкурентной борьбе. ‹…› Даже само слово „нейродопинг“ предполагает, что повседневная жизнь и работа подчиняются правилам спорта высших достижений»[628]

.

Это подводит нас к вопросу, какая эффективность нужна нам на самом деле. Пожалуй, бесконечное увеличение производительности труда является сомнительной целью. Столь же сомнительным – и, по мнению специалистов, способным спровоцировать болезни – является также коллективный проект постоянной самооптимизации и гибкой самоадаптации, какими их ожидают увидеть в неолиберальных обществах достижений. Под растущим давлением у многих на самом деле усиливается надежда, что фарминдустрия в скором времени сможет предложить действенную фармакологическую поддержку в повседневной борьбе с незаконченной работой и латентным перенапряжением.

Однако в обозримом будущем фармацевтическая промышленность не сможет оправдать эту надежду. И не из-за этических проблем. В случае необходимости про них было бы забыто просто потому, что благодаря систематическому назначению медикаментов здоровым людям можно заработать много денег. О масштабе экономического потенциала действенного и принятого обществом наркотика, оптимизирующего работоспособность, можно догадываться по торговым показателям лидера отрасли модафинила. С начала апреля по конец июня 2011 года оборот варианта модафинила «провигила», производимого фирмой Cephalon, составил 251 миллион долларов[629]. При экстраполяции на год этот оборот составляет не менее миллиарда долларов. В то же время в 2005 году на квартал приходилось только 130 миллионов. Рост продаж почти на 100 % всего за шесть лет является значительным даже для фармацевтической промышленности.